Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни

Но надо встать, надо довести дело до конца. Уже половина десятого, ее ждут в офисе. Но ей надо поехать в другое место. Работа подождет. Анна наскоро умылась, причесалась, надела джинсы, теплый свитер и спустилась в кухню. О том, чтобы перенесли назначенную на утро деловую встречу, она сообщит Леночке по мобильному телефону, уже из машины.

– Завтракать не хочу, – сказала она матери.

– Как же так? Живешь на одних таблетках. Что ты с собой делаешь, Аня?

– Если приедет майор Ехин, скажи, что сегодня я буду поздно и пусть не ищет меня на работе. Я там вряд ли появлюсь, а моих сотрудников нервировать не стоит.

– Господи, Аня, ты куда?!

Анна ничего не ответила, подхватила в прихожей теплую куртку, с туалетного столика черные очки и выскочила из дома.

Она на высокой скорости ехала в сторону Солнечногорска, обгоняя редкие машины, осторожничающие на скользком шоссе. Это не займет много времени. На знакомом повороте Анна притормозила, глянув в зеркальце, надела черные очки. То, что смешной, весь в разноцветных заплатах домик не пустует, она заметила еще позавчера, когда приехала поговорить с Юсуповой. Его хозяин тоже заметил черный «Мерседес». Сегодня Анна остановилась именно у этого домика и толкнула покосившуюся калитку:

– Есть здесь ктонибудь?

– Ась? Кому тут чего? – Мужичонка в телогрейке выполз на крыльцо, щуря покрасневшие глаза.

Анна подошла ближе и невольно поморщилась: перегаромто как разит!

– Здравствуйте. Можно я войду?

– А проходи, значит. Дачница, что ли, насчет охраны?

– Нет, я спросить хотела. Вас как зовут?

– Ну, Егорушка я, Федин. – Мужичонка внимательно стал к ней приглядываться.

– Егор, вы меня узнаете?

Он слегка замялся, и тогда Анна сняла черные очки.

– Точно, рыженькая! – всплеснул руками он. – А чего ж ты приехала, тебя, значит, и так полиция искала?

– Искали, значит, – усмехнулась Анна.

– А то! Крутился тут один товарищ. Из органов.

– Послушайте, Егор. Я никого не убивала, вы знаете.

Он рассеянно заморгал:

– А ято при чем здесь? Я при чем? Спросили: «Мерседес» видел?» – «Видел, – говорю. – И дамочку рыженькую видел. А она ли убила, нет ли – не могу сказать. Не было меня там». И точно: не было. Не видел я, кто стрелял.

– Сколько тебе заплатили?

– Ась? Чего там еще?

– Сколько тебе дали денег? Я больше дам, ты только скажи.

– Да за что дашьто?

– За то, что ты мне расскажешь про человека, который приходил к тебе и расспрашивал про Светлану Юсупову.

– Да он про дачу, значит, ихнюю расспрашивал: кто продает, за сколько, когда хозяева бывают на месте, кто уже интересовался, значит. Всего деловто.

– Ты про него полиции рассказал?

– А зачем? Ну, подумаешь, покупатель. Мало ли что?

– Врешь. Он просил не говорить о своем визите и дал денег, а ты боишься. Как Юсупову убили, так и боишься.

– Ну, дамочка, ты даешь! А как он приедет да прижмет меня? Я тут один, ну ружье имеется, да он здоровый да молодой еще. Не хочу я жизнь свою такой опасности подвергать. Не хочу и не хочу!

Анна разозлилась:

– Да я же не полиция! Мне для себя надо знать, кто этот человек. Короче, вот деньги. – Анна достала из сумочки несколько пятитысячных купюр.

– Рубли? – прищурился Егорушка.

– Господи, да вас не поймешь! – окончательно разозлилась Анна. – В одну деревню приезжаешь – так там доллары не берут. А в другой, наоборот, от наших денег нос воротят.

– Так деревня деревне рознь, дамочка. Мы люди культурные, разницу понимаем. И насчет инфляции в курсе. Есть такое слово в нашей стране.

– Ну, как хочешь, пойду еще когонибудь поищу. Не один же ты остался в этом поселке.

– А, давай! – Мужичонка выхватил из рук Анны деньги и быстро сунул их в грязный карман. – Похмелиться охота. Тот тоже дал, оно, конечно, но долго ли продержатся деньги? Эх, солидный был мужик!

– Какой?

– Ну, высокий, значит. Да. Брюнет. На висках седина, нос такой… Ну, как у энтих князей, что в кино показывают.

– Глаза? – напряглась Анна.

– Да он в очках, значит, все время был, в черных. Губы тонкие, чисто выбритый. Плечи широченные, ну, шикарный, значит, мужик. Ох, и шикарный! Машина у него, значит, «Ауди», он ее все в кустах прятал, а я, значит, углядел.

«Ну, Денис, вот они, твои веские аргументы! Вот какой ход ты на этот раз изобрел. Молодец!»

– И что он спрашивал?

– Я ж говорю: про дачу, значит, про хозяйку. Потом пошел место смотреть.

– Какое место?

– Все возле забора ходил да через него заглядывал. А мне, значит, наказал, чтобы нини! Ни полслова! А утром, когда дамочкуто застрелили, эта черная «Ауди» аккурат от кустиков отъехала. Но это я только тебе, рыженькая. По секрету. Нравишься ты мне.

– Не может быть! – Она ожидала от Дениса всего чего угодно, любой подлости. Но чтобы тот, своими руками… Этого Малиновского она не знала. Рискованную игру он затеял. А какова ставка?

– Что ж, это все, что меня интересовало, господин Федин Егор.

– Только вы ему не говорите, что я его заложил. Уж больно мужик серьезный.

– Не скажу, – усмехнулась она.

Когда выезжала из поселка, какаято женщина изза забора внимательно разглядывала черный «Мерседес». Вполне возможно, скоро Ехин будет в курсе ее повторного визита сюда.