Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни

– В общем, да. – Анна не знала, как себя вести, в этой женщине не было ничего общего с ее Дэном, каким она впервые увидела его возле метро: в черном пальто, с белоснежным кашне на шее, густыми светлыми волосами и теплым синим взглядом. Анна почувствовала глухую тоску. – Я даже не знаю, как вам сказать… Ваш сын… Дэн… Денис… Он разбился на машине.

– В больнице? – ахнула его мать. – Надо собрать чего? Да мы только кабанчика закололи, Пашенька, старший, вчера и заколол, вы проходите в избу, сейчас я Пашеньку, старшенького…

– Как вас зовут? – «Позорто какой! Я даже не удосужилась узнать имя и отчество его матери!»

– Полина Спиридоновна. Паша! – вновь крикнула женщина. – Паша!

– Полина Спиридоновна, он не в больнице. Денис разбился насмерть. – Дальше Анна заговорила торопливо, пока ее не перебили. Сейчас мать Дэна начнет плакать, и ей захочется зареветь вместе с ней. – Я его похоронила в Москве, вы сами понимаете, что везти тело… Я его знакомая, он у меня жил. Понимаете? Если вы настаиваете, я его привезу. Вернее, гроб с его телом. Ведь его не кремировали, он похоронен на кладбище под Москвой. Понимаете? Дэн, то есть Денис… Это вышло случайно, несчастный случай. Он врезался в рефрижератор, это кошмар, трагедия, и я…

Мать Дэна все еще не могла понять, зачем к ней приехала эта красивая, погородскому одетая женщина.

– Ну как же… Разбился, значит. Паша!

Наконец здоровый мужичина лет сорока пришел с огорода, воткнул у крыльца лопату:

– Ну, чего, мать? Погодато, а? Копать надо. Колька подъехать обещался, ты внукам пироговто спекла?

– Паша, говорят, Дениска разбился.

– Брательник? Ну да? Живой?

– Насмерть, говорят, Паша…

– Хорошо, что кабанчика закололи. Где он естьто?

– В Москве, – торопливо сказала Анна. – Вы его брат?

– Ну да, само собой. Значит, ехать?

– Вы тело хотите перевезти?

– Паша, как же? На чем? – ахнула мать, закрыв рот концом грязного платка.

Анна поспешно доставала из сумочки документы.

– Вот справка о смерти, вот его бумаги из университета. Не беспокойтесь, там все хорошо, на его могиле, вы можете приехать, посмотреть…

– Вот, значит, как… – Мужик неловко мял в руках бумажки.

– Семеро их у меня, – заговорила Снегина, вытирая глаза. – Семеро… Внуков уже восемь душ. Дениска – тот с детства был отрезанный ломоть, все книжки читал, нет чтобы матери помочь в огороде или где…

– А вы кто ему? Жена? – Мужик наконец внимательно оглядел Анну.

– Да. Гражданская.

– Понятно. Не расписаны были, значит. На свадьбуто не приглашали. Вы поймите, уборочная сейчас, картофель надо убирать да пахать пора под зиму. Когда он померто?

Анна назвала дату.

– Девять дней, значит, сегодня? Ну, давай, мать, готовь поминки.

– Значит, не будете тело перевозить?

– Мать, как?

– Да чего уж…

Анна поспешно достала из сумочки пачку денег.

– Вот. Возьмите.

– Что это? – покосился мужик.

– Деньги. Вам.

Он неуверенно взял пачку в руки:

– Многото как!

– Берите. Я напишу адрес, где он похоронен. – Анна достала блокнот

Стас, молчавший все это время, прошел в угол избы, заглядевшись на икону. Даже заинтересованно потрогал ее пальцем:

– Старинная? Интересно, какой век?

– Да забирайте, – неожиданно сказал мужик. – У нас еще есть. Как, маманя?

– Нет, – замахал руками Стас. – Не надо. Мы пойдем, Анна?

Она поспешила выйти на крыльцо.

– Да хоть картошечки возьмите, в Москву себе. Паша!

– А что? Сейчас отсыплем. – Паша метнулся в сарай.

– Да не надо нам ничего. – Анна чуть не плакала. – Скажите, а где жена Дениса и его девочка?

Мать Дэна всплеснула руками:

– Так они в городе живут! Паша, ты не помнишь Катькин адрес?

– Да был гдето. Они ж у нас городские, брезгуют сюда заезжать. Сейчас принесу.

Бумажка с адресом скоро нашлась, Анна поспешно села в машину, теперь она и сама не знала, зачем сюда приехала. Стас молчал, пока выбирались с проселочной дороги на шоссе. Потом с усмешкой спросил:

– Ну что, довольна?

– Отстань. Интересно, в городе есть гостиница?

– Ты хочешь здесь ночевать?!

– А где? Темнеет уже.

– В машине, ты спереди, я сзади. Как звучит, а?

Анна не ответила, она гнала машину в сторону города, надеясь, что гостиница там всетаки есть. Таковая вскоре нашлась, и Анна порадовалась, что служащая даже не спросила, на основании чего их с Шацким надо селить вместе. До полуночи не спала ни она, ни Стас.

– Сколько ты планировала здесь пробыть? – Он, не раздеваясь, лежал на соседней кровати, Анне казалось, что в темноте глаза у Стаса светятся, как у кота.

– Несколько дней, но уже и не знаю.

– А что ты хотела? Поплакать в обнимку с его матерью? Кто ты ей?

– Да, ты прав. Я здесь чужая.

– Правильно. Вроде марсианки. Не забывай, что твои песенки в свое время были популярны. Некоторые еще помнят Анну Австрийскую. Хорошо, что на тебя не смотрят, как в зоопарке, и пальцами не показывают. Хотя, с другой стороны, за это деньги можно брать. Не хочешь дать благотворительный концерт в пользу семьи Снегиных?

– Спи, Стас.

– Я предлагаю поехать дальше. Попутешествуем, побываем в разных городах. Не надо тебе сейчас в Москву.

– Это почему?

– А пока ты здесь, там ничего случиться не может.

– Что ты знаешь, рассказывай!