Королевы завоеваний

Вильгельм, как пылкий жених, прибыл в Э первым в окружении рыцарей, матери Герлевы и отчима Эрлуэна, виконта Контвиля¹⁶. Герцог поселился в замке Э¹⁷ в качестве гостя своего двоюродного брата Роберта, графа Э. Вокруг замка простирались охотничьи угодья, а его окна выходили на реку Брель¹⁸. Здесь Вильгельм принял Матильду и графа Бодуэна, которые преподнесли ему богатые дары¹⁹. Несколько дней спустя молодые торжественно сочетались браком либо в соборе Нотр-Дам-д-Э, либо в часовне замка, освященной в честь Пресвятой Девы и сохранившейся до наших дней. Церемония прошла в обстановке строгой секретности²⁰, видимо, чтобы предвосхитить возможные возражения. Папский запрет явно уязвил Вильгельма. «Он взял [Матильду] в жены законно, – подчеркнул капеллан Гийом Жюмьежский, – торжественно, с радостью и ликованием».

В 1476 году в описи драгоценностей, украшений и книг, хранившихся в сокровищнице собора Байе, упоминались две пышные мантии «несравненной красоты», которые, как утверждалось, являлись свадебными одеждами Вильгельма и его невесты. Матильда пошла к алтарю в богатой мантии, расшитой драгоценными камнями. Мантию Вильгельма украшали золотые кресты, цветы, инталии, драгоценные камни и богатая вышивка. На Вильгельме был шлем, также сохранившийся в Байе.

Матильда привезла с собой щедрое приданое. «Отец с радостью передал ее на попечение герцогу Вильгельму вкупе с богатством и роскошной одеждой»²¹. Однако после женитьбы Вильгельм не осчастливил невесту обильными дарами: герцог выделил супруге далеко не самые лучшие земли на Пэи-де-Ко, обширном плато между Ла-Маншем и рекой Сеной.

После церемонии Вильгельм и Матильда возглавили свадебный пир в замке. Застольем традиционно отмечались не только свадьбы, но также великие церковные праздники – Пасха, Троицын день, Рождество – и прочие святые дни. Почетные гости, включая графа Бодуэна с супругой, восседали за высоким, покрытым скатертью столом вместе с герцогской четой. Слуги, перекинув через руку салфетки, подносили молодым кубки с вином. Хлеб к торжеству испекли в виде лепешек, украшенных крестом. Рыбу сервировали на блюдах, а рубленое мясо подавали на вертелах. Каждое кушанье делилось на двоих. Гости использовали ножи, чтобы резать и накалывать пищу, которую ели пальцами, поэтому руки мыли до и после еды. Вилки еще не вошли в обиход. Менестрели, трубадуры, жонглеры и ряженые развлекали гостей. Дураки и шуты отпускали остроты, и, возможно, пир чередовался с танцами. Затем гости торжественно сопроводили жениха и невесту на брачное ложе, которое благословил священник, и все разошлись, дабы не мешать молодым исполнить династический долг. Публичный характер постельной церемонии отражал общепринятое убеждение в том, что проблема появления на свет венценосных наследников входит в сферу законных общественных интересов.

Когда торжества закончились и гости разъехались, Вильгельм «с торжественными церемониями и почестями»²² сопроводил молодую жену и ее отца в Руан, столицу Нормандии. Это был «густонаселенный, богатый, переполненный купцами город, где пересекалось множество торговых путей, – славный город, расположенный среди говорливых ручьев и ласковых лугов, изобилующий плодами, рыбой и всевозможными товарами». Он стоял, «обнесенный прочными стенами, крепостными валами и зубчатыми укреплениями, в окружении холмов и лесов, а его дворцы, дома и церкви радовали глаз»²³.

Супруги торжественно въехали в город, чтобы подданные Вильгельма смогли увидеть молодую герцогиню и предаться «неописуемой радости по случаю ее появления»²⁴. Празднества длились две недели. Все это время чета молодоженов проживала в герцогском замке X века, увенчанном каменной Руанской башней, изображенной на гобелене из Байе и разрушенной в 1204 году. Из окон замка молодая герцогиня могла любоваться «красотой страны», раскинувшегося к югу «прекрасного охотничьего края, поросшего лесом и наводненного диким зверем», а также богатой рыбой рекой Сеной, что плескалась у городских стен и ежедневно несла «корабли, груженные товарами разных стран». С противоположной стороны к замку примыкал «славный многолюдный город с крепостными стенами, церквями и зданиями, который с древнейших времен по праву господствовал над всей Нормандией»²⁵.

Родители Матильды со свитой вскоре отбыли во Фландрию, и Вильгельм устроил молодой жене неторопливую поездку по герцогству. Подданные встречали Матильду с большим воодушевлением и оказывали знаки любви. Она стала первой герцогиней Нормандии за пятьдесят лет (несколько предшественников Вильгельма жили с метрессами), и ее принимали очень тепло. Матильде выделили дом с хозяйством, которым ведали камергеры²⁶. Она не испытывала недостатка в пище для ума, поскольку при дворе герцога всегда привечали «известных мужей, обладавших солидными знаниями и преуспевших в грамоте»²⁷.

Вскоре Матильде предстояло дать народу еще один повод для радости. Не прошло много времени, как Вильгельм потребовал от баронов принести клятву верности не только себе, но и своему нерожденному наследнику²⁸.