Королевы завоеваний

Можно сказать, что средневековые королевы во многом остаются загадкой, а их характер ускользает от нас. Мы смотрим на них спустя сотни лет – почти тысячу в случае Матильды Фландрской. К сожалению, за столетия немало сведений кануло в Лету, если они вообще когда-либо были записаны. К примеру, мы бы, вероятно, знали больше об императрице Мод, если бы сохранилось ее жизнеописание за авторством Арнульфа из Лизье². Волнующие пробелы – истинное проклятие средневекового биографа – неизбежны, особенно если речь идет о женщинах. Дело в том, что поступки женщин, если только они не были на редкость благочестивыми, политически важными или скандальными, редко заслуживали упоминания. Тем не менее сведений оказалось достаточно, чтобы рассказать яркую и драматичную историю. Выстраивая свое повествование, я брала за основу наиболее надежные, с моей точки зрения, свидетельства современников.

Перенеситесь в XI век, и вам улыбнется удача, если выяснится, что хотя бы часть здания, которое видела Матильда Фландрская, уцелела. Порой бывает невозможно определить, где это здание стояло. Даже о королевских замках до правления Генриха II (1154–1189) сохранилось крайне мало сведений. Многое стало известно благодаря археологическим изысканиям.

Мы не имеем ни малейшего представления о том, как древние королевы выглядели. До нас не дошло ни одного надгробного изображения английской королевы нормандского периода (самое раннее, в аббатстве Фонтевро, датируется началом XIII века), а портретной живописи как искусства в ту пору не существовало – первый портрет английского короля Ричарда II был написан в 1390-х годах. Изображение королевской особы сводилось к условной голове, увенчанной короной. Те немногие изображения, которые у нас есть, находятся на печатях, монетах, в рукописях, часто более поздних, или же представляют собой грубые скульптуры, не претендующие на портретное сходство. Поэтому мы вынуждены полагаться на описания современников, если таковые существуют, однако слишком часто королев называли просто «светлыми» (fair), сообщая об их красоте, а не о цвете волос.

Большая часть сведений о нормандских королевах почерпнута из монастырских хроник, среди которых встречаются как надежные, так и не внушающие доверия. Кое-где можно натолкнуться на любопытные подробности повседневной жизни королев, хотя большинство современных им авторов писали лишь о женщинах, совершивших что-то примечательное или возмутительное. Монахи-хронисты, связанные обетом безбрачия и не доверявшие женщинам из-за того, что первая из них вовлекла мужчину в первородный грех, безоговорочно делили женщин на святых и дьяволиц, подверженных всем слабостям Евы. Так что мнение монахов могло быть предвзятым. При этом даже отъявленные женоненавистники называли королев прекрасными и превозносили их красоту. Трудно оценить, насколько правдивы эти хвалебные описания. Летописи содержат мало прямых цитат, и мы, как правило, не знаем, произносили женщины именно те слова, которые им приписывают, или же перед нами вольный пересказ, если не домысел, автора рукописи. Вкладывать речи в уста публичных персон, которым посвящались исторические труды, в те времена было общепринятой практикой.

До нас дошло лишь несколько королевских писем тех лет. У нас нет ни одного письма Матильды Фландрской, Аделизы Лувенской и Матильды Булонской. До XV века английские королевы диктовали письма секретарям, которые переводили их на латынь, универсальный язык христианского мира; поэтому подлинные слова королев могли быть отредактированы. Некоторые письма, отправленные нормандскими королевами или адресованные им, довольно многословны, поэтому в основной части книги их содержание изложено кратко. Для тех, кто желает глубже проникнуть в суть, письма приведены полностью в Приложении 2.

Неожиданные сведения можно обнаружить в сухих записях о расходах, таких как хартии и казначейские свитки (Pipe Rolls), которые являются кладезем ценной информации. Выдавая хартии о пожаловании даров и вольностей, феодальные короли и королевы скрепляли свою связь с подданными. Изучая хартии, можно узнать о патронате средневековых королев, а также о том, кому они расточали свои щедроты и раздавали привилегии. Хартии указывают нам, где находилась королева в определенное время, позволяя уточнить датировки, почерпнутые из других свидетельств, и составить маршрут перемещения монаршей особы. Преимущество хартий заключается в том, что они написаны на латыни или нормандско-французском и хорошо переводятся на современный язык, придавая повествованию свежесть, которой недостает книгам о более поздних периодах, основывающихся на источниках на тяжеловесном среднеанглийском языке. Цитируя документы той эпохи, я иногда заменяю местоимения на имена и, наоборот, уточняю должность или титул, а порой добавляю союз или глагол, чтобы текст выглядел гладким. Когда Мод пренебрежительно называют «графиней Анжуйской», я для ясности пишу «императрица».