Короли без короны

— Ну и пусть, — прошептал он. — У меня есть… другие… Поверьте… сударь… я не хотел… вас… обидеть… Вот, — Ален протянул Александру кошелек и юный офицер попятился.

«Господи, за что?!» — на кошельке маленького бастарда красовался герб Релингена. «Что я сделал этим Лорренам, что они не дают мне спокойно жить?! Релинген и Водемон — этот стервец пошел в обоих…»

— Сударь… пожалуйста… возьмите… в долг… под честное… слово… — молил Ален. — Вернете… когда сможете…

— Да пустите меня, я в армию хочу! — чуть ли не крикнул Александр де Бретей.

Ален отпустил рукав офицера и всхлипнул.

— Простите… я опять сделал что-то не то… Я больше не буду, — прошептал он. — Но я хотел вам помочь… Крестный говорит, щедрость — истинно дворянская добродетель…

Александр чуть не застонал.

— Я совсем недавно при дворе… и не знаю, как здесь надо себя вести… Наверное, крестный велел бы меня высечь, — всхлипывал мальчик. — Да я и сам бы приказал Жаку меня высечь! — с горячностью добавил он. — Слово чести!

Капитан отвернулся, чувствуя, что еще немного, и он завоет.

— Нет, сударь, пожалуйста, не уходите… Примите от меня что-нибудь… Прошу вас… — маленький паж уткнулся в колет Александра и разрыдался.

Капитан де Бретей сжал пальцами виски, чувствуя, что еще немного, и он сам разревется. Ни Бельевр, ни Келюс, ни Можирон не способны были довести его до подобного состояния… И только этот мальчишка… этот выкормыш Релингена… смог…

Ален отчаянно цеплялся за одежду офицера, и Александр понял, что избавиться от мальчишки сможет только вместе с изрядным куском собственного колета. Как бы мало шевалье не ценил свой наряд, мысль, что ему придется идти по Парижу полураздетым, заставила капитана смириться с неизбежным.

— Перестаньте, шевалье, — утомленно проговорил Александр, — прошу вас. Я не сержусь. Да прекратите же, увидят!

Маленький паж поднял голову.

— Вы правда на меня не сердитесь? — сквозь слезы спросил он.

Шевалье де Бретей только кивнул.

— Тогда можно я дам вам…

Губы Александра задрожали. Щеки стали пунцовыми.

— Шевалье, у меня есть деньги… — торопливо проговорил он. — Тысяча ливров… меня наградил господин де Бельевр… И вообще, шевалье, если бы вы четыре дня не слезали с седла — вы бы выглядели и пахли ничуть не лучше меня… Да, я не успел привести себя в порядок, но маршал де Бриссак велел мне торопиться…

Александр сгорал от стыда, готовый провалиться сквозь землю, умереть, исчезнуть… Еще полчаса назад ему и в голову не приходило стыдиться своего латанного-перелатанного костюма, но сейчас он не знал, куда деваться от сочувственного взгляда маленького пажа. Проклятый Релинген! И что ему вздумалось воспитывать идеального дворянина?! Можно ли с большей деликатностью втоптать человека в грязь?!

— Но можно я хотя бы почищу вашу лошадь? — спросил Ален, не зная, как загладить вину.

— Нет! Не смейте приближаться к моему коню! Он вас покусает! — рявкнул Александр, в расстроенных чувствах позабыв, что оставил Стервеца в гостинице.

— Тогда хотите, я принесу вам воды?

Александр только посмотрел на мальчишку, и тот виновато опустил голову. Да, чашки воды здесь было явно недостаточно, да и напоминать господину офицеру о его облике было ужасно неделикатно. Впрочем, сдаваться Ален не собирался, так что шевалье де Бретей неожиданно сообразил, что ему в руки суют какую-то книгу.

— Сударь, пожалуйста… примите от меня в знак того, что вы не сердитесь… Эта книга о войне…

Слишком утомленный, чтобы продолжать сопротивление, Александр открыл маленькую элегантную книжицу, вполне способную поместиться в кармане, и прочитал заглавие «Libro della guerra de ghotti composso de M. Leonardo Aretino» — «Книга о готской войне, сочиненная г. Леонардо Аретино»[3].

— Эй ты, отойди от шевалье, — раздался откуда то сбоку холодный голос. — И верни ему то, что забрал.

Раньше, чем юный капитан успел сообразить, что эти слова относятся к нему, какие-то люди отшвырнули его от мальчика, вырвали из рук книгу, схватили за шиворот, перехватили локти.

— Господин де Бризамбур… — испуганно прошептал Ален. Александр попытался повернуться, но тут же почувствовал, как кинжал — его собственный кинжал — вышел из ножен и ткнулся ему в шею. Капитан замер. Чья-то рука легла на эфес его шпаги, другая — с такой силой дернула за шиворот, что ворот впился в горло не хуже удавки.

Господин де Бризамбур неспешно появился в поле зрения арестованного, мельком скользнул по нему взглядом, бросил через плечо «Позовите господина де Нанси» и повернулся к пажу.

— Вы опоздали на урок фехтования, шевалье. Ее величество вами недовольна, — сообщил придворный ледяным тоном.

— Я нечаянно… — пролепетал Ален. — Я сочинял стихи…

— Опять стихи… — с отвращением бросил воспитатель. — Впрочем, свое поведение вы объясните ее величеству, — добавил он. — А потом отправитесь в вашу комнату и будете сидеть там до завтрашнего вечера. Вместе с латинской грамматикой. Идите.

— Но я…

— Идите, шевалье, — не терпящим возражения тоном повторил Бризамбур. — Мадам Екатерина ждет.