Короли без короны

— Сразу видно, что вы дурак, господин шут, это каким образом я смогу отправить на эшафот Бретея, если он находится в Турени? Это ничуть не легче, чем арестовать в Тулузе Дамвиля, — вспомнил его величество конфуз двухлетней давности.

— Да, если отправить людей в Турень, — согласился шут, — но арестовать Бретея в Париже совсем просто. Подумайте, сир, Бретей офицер и вы вольны в любой момент вручить ему новое предписание. Разве он не обязан подчиняться? Как только он явится в Лувр, он будет арестован и отправлен в Бастилию. Бретей полжизни крал чужие письма и водил дружбу с самыми подозрительными людьми. Никто в Лувре не удивится предъявленным ему обвинениям. Вашим судьям не составит труда получить от него признательные показания и отправить на Гревскую площадь.

— И тогда Релинген возненавидит Франсуа, — с удовольствием договорил король. — И союз между ними станет невозможным.

— Не только между ними, сир, — поправил Шико. — Принц Релинген имеет влияние на короля Наваррского, значит, на юге Франсуа тоже не поздоровится.

Генрих еще раз прошел от окна к столу.

— Мысль неплохая, — наконец-то, выговорил он, — но что, если кузен заподозрит подвох?

— Не думаю, сир. Никто во всей Франции не подозревает принца, ведь никто не знает его так, как я. Полагаю, он давно забыл об опасностях. Риск невелик, а выигрыш огромен.

— Спокойствие французского королевства, — прошептал король.

Когда полковник де Саше прочитал приказ, обязывающий его явиться в Лувр не позднее 10 октября, дабы получить новое предписание, он чуть не застонал. Сейчас участие в гражданской войне показалось молодому человеку особенно отвратительным, а необходимость покидать Турень — ужасной. Александр предпочитал подать в отставку, однако прежде чем предпринимать подобные действия следовало поговорить с другом.

— Ваше высочество… — потерянно проговорил полковник, сжимая в руках две бумаги, приказ короля и прошение об отставке, — я прошу вас подписать…

— Смерть Христова, Александр, какое еще «высочество»? Вы бы меня еще губернатором назвали. Вообще-то вы в большей степени губернатор Турени, чем я. Что случилось?!

— Кажется, меня отсылают в армию, — вздохнул граф де Саше. — Вот, — молодой человек протянул другу обе бумаги, и Жорж-Мишель принялся читать. Первым на глаза принца попалось прошение об отставке — эту бумагу Жорж-Мишель аккуратно разорвал и швырнул в камин. Приказ короля заставил задуматься. Насколько знал его высочество, ни гугеноты, ни лигисты не собирались сейчас воевать, и значит, причина вызова могла быть одна — его величество вновь хотел завлечь графа де Саше в число своих друзей. Второй отказ полковника мог иметь непредсказуемые последствия — в лучшем случае ссылку или Бастилию, в худшем — кинжал в спине.

— Забудьте об этом приказе, Александр, я сам объясню его величеству, почему вы не будете в числе его людей.

Лицо полковника вспыхнуло:

— Вы полагаете, он опять?!.

— Судите сами, — с сочувствием глядя на друга, ответил Жорж-Мишель, — письмо от начала и до конца написано рукою Генриха — его почерк я не спутаю ни с чем. На приказе даже нет визы его секретарей. Не думаете же вы, что Генрих помнит по именам всех полковников и лично решает их дела? Нет, дело в ином…

— Да что же он никак не успокоится… — с тоской проговорил Александр.

— Забудьте о короле, мой друг. Занимайтесь женой, Туренью, обскурой, а с Генрихом я объяснюсь сам. Будьте уверены, он навсегда забудет о своих мечтах. Я умею быть убедительным.

Полагая, что со всеми людьми надо говорить на понятном им языке, Жорж-Мишель собрался в дорогу с такой многочисленной и блестящей свитой, что само ее присутствие должно было избавить короля от искушения проявить неблагоразумие. Истины, которые собирался внушить Генриху де Валуа Жорж-Мишель, были не самыми приятными, но вооруженная свита должна была заставить короля безропотно принять горькое лекарство.

Узнав, что вместо графа де Саше в Париж явился принц Релинген, король Генрих набросился на Шико:

— Теперь ты видишь, дурак, чего стоят твои советы? Кузен что-то заподозрил.

— Может, это и к лучшему, сир? — попытался оправдаться шут. — Теперь он сможет лично убедиться, что жалобу на Бретея подал ваш брат.

— Ты предлагаешь…

— Устроить небольшое представление наподобие итальянских фарсов и навсегда рассорить вашего брата и Релингена, — Шико выразительно помахал воображаемой погремушкой.

Король улыбнулся. Ему предстоял спектакль, и он не без основания полагал, что в комедиантстве искушен много больше, чем Жорж Релинген. Оставалось внести смятение в ряды противника и нанести удар. У кузена Жоржа не было ни малейшего шанса.

Первый, кого увидел в приемной короля принц Релинген, был королевский шут Шико. Низко склонившись перед бывшим сеньором, господин Лангларе почтительно сообщил, что его величество будет рад принять кузена, как только освободится от беседы с братом. Жорж-Мишель небрежно кивнул. Не прошло и пяти минут, как дверь королевского кабинета распахнулась, и на пороге появились оба Валуа. Король Генрих обнял брата и торжественно провозгласил: