Короли Бурбона

Мурашки щекотали ее руки и бедра, но видно они появились больше от страсти в его глазах, чем от холодного воздуха. Потом Лейн разделся сам, побросав тут же свою мокрую одежду.

— Скорее под душ, — со стоном произнесла она, когда он уткнулся носом в ее шею, прокладывая дорожку из поцелуев к ее губам.

Он выругался, стоило им ступить под горячие струи воды, смывающие кровь, она почувствовала облегчение, потому что увидела, что у него на руках были порезы, никаких ужасных ран...

И эта была последняя мысль, которая посетила ее, как только его сильные руки стали путешествовать по ее нежной груди, а рот опустился на ее губы, и страсть ожила между ними.

«Я люблю тебя», — подумала она.

«Я влюбляюсь в тебя снова и снова, Лейн».

Они занимались любовью дважды в душе и еще раз в постели, потом спустились вниз и ели замороженную лазанью и мороженое с персиками, довольные и сытые вернулись наверх и упали в кровать... и все проблемы, прошедшего дня, вернулись к нему снова.

К счастью, Лиззи спала и было темно, не было электричества, и он не мог продолжить свои изыскания за ноутбуком.

Уставившись в потолок, он анализировал, перемалывая все события, и то, что ему удалось прочитать и узнать, пока не начался рассвет. Кинув быстрый взгляд на будильник, он с удивлением обнаружил, что уже прошла ночь.

Выскальзывая из-под простыни, он поднялся и отправился в ванную. Его одежда представляла из себя грязную груду, он подобрал ее с пола и положил в корзину. Единственное, что ему удалось вчера спасти — его боксеры.

Лучшее, чем ехать домой, сверкая голой задницей в воскресенье.

Он наклонился к Лиззи.

— Я должен идти.

Она проснулась, рывком сев, он успокоил ее, вернув опять в горизонтальное положение.

— У меня свидание с красивой женщиной, которое я не могу пропустить, — сказал он.

Лиззи сонно улыбнулась, ласково, и ему захотелось вот так вечно сидеть и смотреть на нее.

— Передай ей от меня привет.

— Передам, — он поцеловал ее в губы. — Я привезу нам обед.

— Замороженный?

— Нет, горячий, черт побери.

Улыбкой, которой она его одарила, заставила его кровь бежать быстрее, но он ничего не мог с этим поделать, у него не было времени.

— Я лю…, — Лейн остановил себя, зная, что ей не понравится такого рода до свидания. — Увидимся в пять часов вечера.

— Я буду здесь.

Он поцеловал ее еще раз, а затем направился к двери.

— Подожди, а как же твоя одежда? — окликнула она.

— Они не смогут арестовать меня, гениталии прикрыты.

Ее смех сопровождал его, пока он спускался вниз и выходил из дома. Но один взгляд на дерево, лежащее на крыше ее машины, заставило его сердце пропустить удар.

Он глубоко вздохнул, остановив свой порыв схватить телефон и позвонить Гари МакАдамсу, чтобы тот приехал и отбуксовал на свалку ее машину. Но он остановил себя. Лиззи была не той женщиной, которая оценит его решение. У нее явно имеется свое собственное представление, как справиться с проблемой и собственный план для ее Yaris.

Зная ее, она попытается привести Yaris в Божеский вид.

Покачав головой, он подошел к своей машине. Porsche мог бы стоять под этим деревом, если бы оно упало на несколько футов вперед. Смахнув листья с капота, он опустился на водительское сидение и завел двигатель, и медленно тронулся с места, объезжая упавшее дерево и колеи от шин, заполненные водой. Как только он выехал на асфальт, он вжал педаль газа, наверстывая упущенное время, направляясь в Чарлмонт, переезжая через реку, и взбираясь вверх холма Истерли.

Он проехал уже полпути вверх по холму, когда ему пришлось замедлиться, поскольку навстречу мчался другой автомобиль.

Черный Mercedes S550 седан.

За рулем, которого в огромных темных очках с черной вуалью, словно она была в трауре, сидела его бывшая жена.

Шанталь даже не взглянула в его сторону, хотя прекрасно знала, черт побери, мимо чьей машины только что проехала.

Прекрасно. Удача явно сопутствовала ему, она наконец-то решила покинуть Истерли, и их адвокаты могли разрешить вопрос пребывания ее в поместье. Только Господь знал о скольком ему предстояло позаботиться.

Припарковавшись, он вошел через главный вход и остановился, как вкопанный, как только увидел в фойе чемодан.

Но чемодан явно не принадлежал Шанталь, поскольку она предпочитала Louis Vuitton. Это же был Gucci с инициалами РЕП.

Ричард Игнатиус Пфорд.

«Один мудак уезжает, — подумал он. — Другой приезжает».

О чем, черт побери, думает Джин?

Ой, постойте-ка. Он знал ответ. Для женщины, фактически не имеющей образования и профессии, его сестра обладала одним неоспоримым талантом: заботой о себе.

Она настолько испугалась из-за денег, что решила принять сторону отца, вцепившись зубами в богатую «кровь» в городе, и теперь чтобы не случилось с семьей, ее стиль жизни не изменится. Лейн мог только понадеется, что ей не придется заплатить за свое решение, слишком уж высокую цену. Ричард Пфорд имел в некотором роде «пакостные» сексуальные потребности.