Короли драконов

Лука тоже отправился в плавание? Его сердце на мгновение забилось в панике, и он развернулся, сбросив большой кусок окрашенного золотом камня. Он взревел от ярости, сбегая по широкой лестнице в зал совета. Ему нужна была сила его последователей, чтобы утолить страх.

Он получал особое злобное удовольствие, разрушая все, что мог, продираясь через роскошную комнату. Его хвост хлестал фрески и статуи, а когти рвали ковры.

В бывшем зале совета, ныне его тронном зале, он нашел Миккела, ведущего молитву последователей. Альберто и Ориана сжались в глубине комнаты, бледные и молчаливые, пока Миккел призывал фанатиков к еще большим высотам поклонения. Собственная мантия Миккела была снята до пояса, чтобы обнажить спину, истекающую кровью от самобичевания. Многие сделали то же самое, и пол был скользким от их крови.

Поклоняющиеся заплакали от радости, увидев Бога. Их оставили позади, когда Бог отправился наблюдать за своим флотом. Он собирался следовать за кораблями сегодня ночью, прибыть с ними в темноте и сеять разрушения на Реялоне с Альберто в своих когтях. Тогда они никогда не посмеют стрелять в него.

Вместо этого ему нужно лететь сейчас, чтобы встретить флот посреди моря и уничтожить противников. А для этого ему нужна была сила.

Он шагал вперед, мотая головой в стороны, открывая и закрывая пасть. Запах крови его последователей опьянял его, был полон их пыла и силы. Он увидел свою первую жертву, мужчину лет сорока, с густой сединой в волосах, но телом сильным и непоколебимым. Его голова была запрокинута, он изо всех сил выкрикивал свою молитву.

Бог сокрушил тело мужчины в своих челюстях, и даже в его мучительном крике было благословение. Он умер с восторженной улыбкой на лице, приветствуя приходящую боль. Его кровь стекала по челюстям Бога и заливала пол. Бог щелкнул челюстями, чтобы проглотить тело, и почувствовал, как его сила нарастает. Ему показалось, что издалека он услышал крик страха Орианы.

Теперь его последователи шагали вперед, протягивая к нему руки.

Я, владыка! Выбери меня!

Владыка, я бы дал вам силы!

Аниос!

Он не торопился, выбирая других. У них был нож, которым они охотно размахивали, проливая кровь, чтобы запах дошел до него. Их глаза были такими же глубокими и безумными, как пустота между мирами, и Бог наслаждался этим.

Да, именно такими должны быть люди, так они должны жить. В их головах не должно быть никаких мыслей, кроме любви к богам. В конце концов, людям нельзя доверять мысли. Их мысли были лживы и хаотичны. Благоговение превратило их в то, чем они были на самом деле, и от этого они стали счастливее.

При виде людей, тянущихся к нему, душа Стефана зашевелилась. Бог почувствовал сильное желание быть человеком, бездельничать на троне, пока его последователи соревнуются, чтобы произвести на него впечатление. Он хотел, чтобы лорды бросали ему свое золото и драгоценности, и трон и корону больше, чем было у Давэда.

Бог зарычал на душу Стефана. Это было уже не его тело. Как он посмел бросить ему вызов, когда ему был дан больший дар, чем любой человек мог когда-либо мечтать? Быть сосудом для бога означало стать больше, чем любой другой человек мог надеяться стать. Почему Стефан был не рад?

В ярости Бог сжал челюсти вокруг первого человека, на котором остановился его взгляд: женщины с коричневой кожей и коротко остриженными волосами. Рубцы на ее спине, казалось, почти светились. Она не возражала, пока он разрывал ее на куски, просто сдалась, будто это была величайшая радость, которую она когда-либо испытывала, и при всем ее спокойствии ее счастье было таким же острым, как и у мужчины.

Окрепший, Бог оглянулся и увидел более молодого мужчину, худощавого и с осанкой аскета. Как долго он жил в Золотом Порту, ожидая такого лидера, как Бог?

«Ты никогда не узнаешь жизни без меня», — думал Бог, пожирая человека. Хотя тело мужчины было слабым и не содержало столько энергии, как другие, его душа была сильна. Бога пропитал жидкий огонь, он приветствовал его так, как мог только дракон. Да, этот последователь хранил в своей душе поклонение, но и кипящую ненависть к Тиниану и ему подобным. Бог упивался ненавистью и ревел от удовольствия.

Фигура на краю толпы привлекла его внимание и мысли: мужчина, подумал он, в капюшоне и покачивающийся. Мужчина хлестал себя, и, хотя он все еще был в мантии, он разорвал ее плетью. В нем была цель и решимость, ощущение очищенной от страха души.

Он. Он был нужен Богу.

На мгновение он превратился в человека, его тело было наполнено ощущениями. Его последователи прижались, чтобы прикоснуться к нему. Он ответил на их крики, упиваясь их откровенным безумием, и направился к мужчине на краю комнаты. Он должен поговорить с этим человеком, узнать секрет его решимости.