Короли и советники

- Что было, то прошло, - наконец ответил Белло. - У тебя все?

- Все, конечно, все! - горько сказала я, обнаружив, что перешла на шепот. - У нас ничего не было, Белло.

Просто голос куда-то подевался, возможно, не пережил конфуза с сердцем. Хотя теперь это было неважно.

Я развернулась, чтобы идти.

- Ложь, - сказал Беллиан, а меня будто кнутом по спине ударили. - Ложь, это ложь, Лаэн. Потому что у нас было все. И если бы ты не...

Не дожидаясь конца фразы, я вышла. Сделала несколько шагов, не выдержала и рванула по направлению к своим покоям, так быстро, как только могла. Где-то между этажами я вспомнила, что там сейчас обретается Таэлерн, в сердцах всплеснула руками и остановилась. Разве что спрятаться в комнате у Себа?

Хотелось ломать и разрушать все вокруг, а не признаваться себе в том, что совершила ужасающую ошибку, в том, что обидела и так довольно ранимого и гордого Белло. Да что там, у него же родители погибли, на понимание и всепрощение рассчитывать не приходилось. Его просто надо было выслушать. Задать хотя бы пару вопросов, зачем брак, почему жениться на мне... Но моя собственная гордость, мое тщеславие, моя глупость даже возможности разговора не допустили. Конечно, мама ушла от папы, травма детства, оправдываться можно как угодно. Однако Белло тут ни при чем. Верно? Верно.

Я со вздохом опустилась на ступеньку и закрыла лицо руками. Получается, винить - даже в отравлении - можно было только себя. Я мгновенно вспомнила всех девиц, с которыми Белло успел полюбезничать за время нашего знакомства, и в груди поднялась волна гнева. Я стукнула кулаком по стене и вдруг все-таки расплакалась. Слезы текли по щекам, я топала ногами, обутыми в высокие сапоги, по ступеням и никак не могла остановиться. Папа учил никогда не плакать, он всегда говорил, что этим горю не поможешь, что нужно искать выход, а не тратить попусту силы. В крайнем случае - поломать что-нибудь вокруг, выкричаться. А я сидела и плакала, как в тот день, когда мама забрала свой сундук и пришла попрощаться со мной. Я слышала, как она поднимается наверх. Я знала, каким-то образом, что это навсегда, что солнечный мир за окном, сердитый папа и отсутствие мамы - навсегда; меня так это поразило, что я вытерла слезы и прыгнула из окна на забор (удивительно легко, стоило только немного напрячься и постараться, чтобы смешная сила заиграла в пальцах). Не удержалась и свалилась вниз, конечно, и расплакалась по новой, еще горше, разодрала колено в кровь. 'Что ты ревешь?' - спросил кто-то, я вздрогнула и подняла глаза. Это был соседский сын, которого я видела лишь пару раз мельком.

Воспоминание заставило улыбнуться. Все же Белло можно благодарить только за то, что мы помирились с Себом, лучшим другом детства. Я кашлянула и снова не смогла удержать слез. С ним ничего не случилось, правда, совсем ничего? Он просто уехал, как уехала мать, только, в отличие от нее, вернется совсем скоро. Можно было попробовать найти его с помощью магии, поэкспериментировать с заклинаниями. Я утерла слезы и запретила себе думать про Белло - ресницы при этом снова предательски задрожали. Сверху раздались чьи-то шаги, и я сорвалась с места.

Сидеть на земле было холодно, поэтому я поднялась на ноги и пошла, подставив лицо проливному дождю, словно сорвавшемуся с цепи и решившему утопить этот мир и меня вместе с ним. В голову некстати лезли всякие мысли про то, что быть испепеленной молнией - не такой уж и плохой вариант в сравнении с остальными. Раэлана... Так не в ней дело. Белло найдет другую. Сколько уже таких было, из чьих окон он вылезал на моих глазах. Я мотнула головой, даже чуть усмехнулась своим мыслям, сплошные преувеличения. Всего-то один раз и видела, когда папа послал меня с сообщением к старому другу. Но встреча была знатная. Как раз отгремел первый курс, мы официально друг друга ненавидели, никто точно не мог сказать, кто лучше колдует... И тут Белло вздумал вылезать из окна того самого замка. Мне сразу захотелось кинуть в наглого выскочку каким-нибудь заклятием, но обошлось - ледяным молчанием и презрительными взглядами. Потом, много позже, конечно, смеялись и вспоминали.