Короли и Звездочеты

- Морда его мне сразу не понравилась, - поведал Теплаков. - Это ж плюнуть хочется. На шее цацки, палка, опять-таки, в руках дурацкая… Мы ему - давай, друган, выпьем, в преферанс сыграем… А он как заорет на нас!… Дурной, совсем дурной…

- А что он орал? - отважился спросить Саша, в голове которого, как будто на семинаре у Гугони, зашевелились смутные догадки. - Случайно, не про «Шпацех уэш, саг'лиэ бъяу»?

- Во-во! - обрадовался Теплаков. - Ты что, тоже его слышал? А где? Это ты у нас в кладовке шуршал? ты? - тут что-то замкнуло в умной голове, украшенной растрепанной ярко-рыжей шевелюрой; и руки ученого вдруг обрели силу и огромными кулаками сжались в непосредственной близи от лица Саши: - Ты, гад, наши консервы ополовинил? Ты, сволочь пушистая, нашу сгущенку вместе с банками сожрал?!! ты, паразит мышеядный, анисовую рассаду проредил?! А как анисовку без аниса делать, ты подумал?!!

От всей широкой души пьяный ученый прокатил вусмерть перепуганного и полузадушенного аспиранта спиной по ближайшим мониторам, лампам и рациям, тряханул несколько раз - халат милосердно разошелся по швам, так что Саша выпал на диван. Попробовал уползти - не тут-то было, Теплаков поднял его за шиворот и принялся, сверкая безумными глазами, громко, бесполезно и обидно лупить несчастного Глюнова свернутой тетрадкой, выговаривая за весь самогон, который пришлось пить просто так, без закуси…

Когда от порога кабинета раздалось хитрое, интригующее мяуканье, Саша понял, что кто-то сошел с ума. По крайней мере, Теплаков - точно, а Глюнов будет следующим. Потому что, увидев сидящего на пороге Черно-Белого Кота, Юрий Андреевич выпустил из ослабевших рук аспиранта, нервно сглотнул, торопливо извинился, что прощения просим, в ходе эксперимента малость одичали, живого человека с кошачьим стервецом перепутали, подхватил деревянную линейку, выпавшую из рук перепуганного Глюнова, - и с воплем истинного апача, вышедшего на тропу войны, бросился в погоню за Котом.

Кот бросился наутек.

Когда счастливая парочка чокнутых пробегала мимо кабинета 103, как по заказу, дверь распахнулась, и появилась недоумевающая Петренко в кружевном прозрачном пеньюаре.

- Кружавчики?!! - на секунду притормозил Теплаков. Петренко завизжала и сделала попытку прикрыть руками просвечивающие сквозь розовые кружева прелести.

- Простите, - торопливо извинился Саша, пробегая мимо. Его измученная Гринписом совесть требовала попытаться спасти Черно-Белого Кота от страшной расправы.

Петренко завизжала еще громче. Позади нее послышался топот, и в коридорчик выскочил романтичный Сытягин, угрожающе потрясая пистолетом и громко требуя предъявить нарушителя периметра, он его тут же пристрелит, чтоб не повадно было.

Угроза, возможно, воспринималась бы намного серьезнее, не будь Сытягин одет лишь в юбку Петренко и ее же алую помаду, поцелуйчиками разбегающуюся по всему мускулистому торсу охранника.

Не получив от визжащей Петренко точной информации, что же происходит, Сытягин побежал следом за Глюновым, громко топая голыми пятками по бетонному полу корпуса А.

Забежав в кабинет Монфиева, Кот рванул на свободу через форточку. Теплаков, с опозданием в четыре секунды, прошел за ним сквозь окно - технично и глубоко интеллектуально предварительно выбив стекло монфиевским креслом, и чуть притормозив на подоконнике, оглушенный врубившейся по всему Объекту сигнализацией. Глюнов бросился следом, с упорством классического невротика стараясь держаться подальше от взбешенного Сытягина, агрессивно размахивающего оружием. Чуть отставая, бежала Петренко, успевшая надеть украшенные розовым пухом домашние туфельки и накинуть на плечи серую камуфляжную куртку Сытягина. Секретарша панически требовала объяснить ей, что происходит.

Перепрыгнув через подоконник фирменным прыжком «айда, девчонки, на дискотеку», Сытягин притормозил и выстрелил по спешно улепетывающему Коту.

Это было совершенно излишне - звук выстрела растворился в завывании сирены, топоте сбегающихся к плацу «волчат», в грохоте открываемых и захлопываемых дверей, с которым вырывались из недр Объекта техники и прочие работники вспомогательных научных специальностей, громких вопросах тети Люды, немедленно требовавшей объяснить ей, как повлияют ночные беспорядки на работу столовой, воплях Кубина и Волчановского, взаимно обвиняющих друг друга в невозможности наладить нормальную работу… Просвистевшая мимо остроухой кошачьей головы пуля объяснила Черно-Белому всю серьезность намерений ближайшей части человечества, и он рванул, включив свой, животный форсаж, прямиком к таинственному изделию физиков.

Вскарабкался по металлической раме, повернулся, чтоб нахально мявкнуть на преследователей, увидел, что Теплаков с маниакальным упорством преследует его, а Сытягин, растягивая узкий подол, добросовестно отрезает пути отхода, залезая с другой стороны…