Короли Италии (888–962 гг.)

Воины обеих противоборствующих сторон доблестно сражались, и многие пали на поле боя. Беренгарий храбро бился, но был ранен Альберихом, и возможно, по этой причине военная фортуна повернулась лицом к Гвидо. Беренгарий со своим войском отступил, и Гвидо остался хозяином бранного поля и королевства^[17].

Гвидо пересек границу Италии как авантюрист в сопровождении таких же, как он, любителей приключений. Он заинтриговал и склонил на свою сторону итальянских сеньоров. Он соблазнил их, заставил сражаться и силой оружия добился власти в королевстве. Теперь необходимо было придать свершившемуся факту видимость законности.

Гвидо сам созвал королевскую ассамблею или же вынудил созвать ее архиепископа Миланского либо какого-нибудь другого сановника. В середине февраля в Павии собрались все (или почти все) те, кто годом раньше избрал Беренгария, и, немножко поспорив о цене своих голосов, признали королевский титул за новым правителем.

Еще раз напомним, что Гвидо был избран на ассамблее, на которой присутствовали только епископы, после того как он принял их условия.

Епископы стали играть весьма важную роль в политической жизни королевства во времена Каролингов. Они всегда старались не пропускать ни одной королевской ассамблеи, причем не по долгу службы, а добровольно, поскольку стремились увеличить и укрепить придаваемый им духовным саном политический вес, который признавали короли и императоры, каждый раз высылавшие им пригласительные письма^[18].

На избирательной ассамблее 876 года епископы составили подавляющее большинство: восемнадцать духовных и одиннадцать светских лиц приняли решение об избрании Карла Лысого, излюбленного кандидата Папы Римского. Но правда ли, что на ассамблее 889 года в Павии присутствовали только епископы? Неужели итальянские сеньоры, проливавшие свою кровь в битвах при Брешии и Треббии, молча смирились с кандидатурой короля, избранного церковнослужителями, и даже не попытались заявить о своих правах, которые являлись основополагающими для проведения ассамблеи и которыми они уже воспользовались во время сложных поисков преемника Людовика II, Карла Лысого и Карла Толстого, когда был избран Беренгарий?

Внимательно перечитав акт об избрании Гвидо, можно заметить, что в нем отчетливо выделяются две части. Первую открывает небольшая преамбула, в которой кратко описывается, как по окончании войны Гвидо хотел преобразовать королевство и как епископы, собравшись в королевском дворце, представили ему список требований, относящихся как раз к предпринятой им реорганизации. Поскольку Гвидо согласился с этими требованиями, они избрали его королем: «Таким образом, мы все согласны избрать его королем и сеньором, а также защитником, чтобы ныне и во веки управлял нами сообразно королевскому служению; каждый же из нас в своем сословии будет ему изо всех сил подчиняться и помогать, ради спасения королевства и его самого». Казалось бы, этим все было сказано, однако епископы, составившие акт, начали повествование по новой.

Речь снова пошла о ситуации, сложившейся сразу после смерти Карла III, причем о Беренгарии и о его сторонниках упоминалось как о таинственных персонажах, «которые… чтобы им волей-неволей нашего согласия добиться, тайком и обманом к себе привлекли». По-видимому, считая это оправдание своего союза с Беренгарием вполне достаточным, епископы перешли к повествованию о том, как эти личности, даже не названные по имени, были вынуждены спасаться бегством от Гвидо, и «исчезли, как дым, оставив нас в нерешительности, подобно овцам без пастуха». Тогда было решено, что необходимо «всем собраться в королевском дворце в Павии. Там, заботясь об общем спасении и о состоянии королевства», собравшиеся постановили «единогласно, общим решением» избрать королем Гвидо.

Слова «всем собраться, ради общего спасения, единогласно, общим решением», «каждый из нас в своем сословии повиноваться будет» дают нам понять, что речь шла о соглашении между людьми разного положения, светскими и духовными лицами, которые обсуждали небезынтересные для всех вопросы и в полном согласии пришли к удовлетворившему всех решению.

Под актом должны были стоять подписи присутствовавших: в данном случае их нет, но это объясняется тем, что мы имеем дело с черновым наброском заявления, а не с официальным, окончательным вариантом документа, подобным, например, документу об избрании Карла II, которое было провозглашено лично архиепископом Миланским, епископами, графами и «остальными знатными людьми» (reliqui optimates), поставившими свои подписи согласно правилам.