Короли карантина

Когда мы вышли на крыльцо, я изо всех сил ударила пяткой по его ноге. Но без обуви, которая могла бы мне помочь, он даже не вздрогнул. Он снова прижал меня к своему телу, не отпуская ни на дюйм, и мое сердце бешено заколотилось о грудную клетку.

— Что я сказал? — Прошипел он. — Еще одно подобное движение, и ты заплатишь за это, Золушка.

Мое дыхание участилось, когда он повел меня вверх по тропинке, а вокруг нас сгустилась тьма. Когда мы достигли опушки леса, он подтолкнул меня к узкой тропинке и, ослабив хватку, ткнул в спину.

— Двигайся, — приказал он тоном, от которого по мне прокатился страх.

Я шагала перед ним, мои босые ноги касались влажной земли, пока я составляла в уме план. Каждый нерв в моем теле кричал мне бежать. А папа всегда говорил мне доверять своим инстинктам.

В ту секунду, когда тропинка сделала поворот, я бросилась бежать, скрывшись за деревьями, делая круг в том направлении, откуда мы пришли. Я знала, что бежать к другим Ночным Стражам было безумием, но я была уверена, что это было больше, чем просто еще один способ вывести меня из себя. Блейк вышел на тропу войны, и я была его целью.

— Стой! — Рявкнул он, и крик разорвал мои легкие, не в силах пробиться сквозь клейкую ленту. Его тяжелые шаги неслись за мной, и паника охватила мои конечности, когда я пробиралась сквозь деревья в темноте. Моя белая ночная рубашка резко выделялась, и я знала, что мой единственный шанс — убежать от него и вернуться в Храм.

Мое сердце бешено колотилось в груди, когда я почти добралась до тропинки.

Вес Блейка обрушился на меня, и вся сила его лучшего футбольного приема повалила меня на землю. Я захрипела под его весом, не в силах дышать в течение секунды, прежде чем он поднял меня на ноги за волосы. Я хотела кричать, царапаться и кусаться. Но я была в его власти, когда он поднял меня и перекинул через плечо.

Я закричала сквозь кляп, слезы наполнили мои глаза, когда ужас проник в мои конечности и взял меня в заложники. Он уходил все глубже и глубже в лес, его дыхание становилось тяжелее по мере того, как мы продвигались, пока мы не оказались так далеко от центра кампуса, что я была уверена, что даже без кляпа никто бы не услышал моего крика.

Он опрокинул меня на спину, и я поморщилась, когда мои руки оказались раздавлены подо мной. Лунный свет лился на нас, давая мне ровно столько света, чтобы видеть, а человек в тени передо мной превратил мою кровь в лед.

— Мне чертовски надоело смотреть на тебя, — рявкнул он, его голос был подобен ножу, рассекающему холодный воздух. — Вставай!

Я уперлась руками в мягкую землю, перекатилась на колени и встала. Ужас пронзил каждый дюйм моего тела, когда я обнаружила, что смотрю вниз, в могилу глубиной в шесть футов передо мной.

Блейк разорвал узел на моих запястьях, затем вынул кляп изо рта, и я вскрикнула от боли.

Я замахнулась на него кулаком, но он был готов, ударив меня ладонью в грудь, так что я отшатнулась назад. Мои ноги не встретили ничего, кроме воздуха, и я закричала, кувыркаясь в яму и тяжело приземлившись на спину. Я захлебнулась кашлем, ужас охватил меня, когда я поспешила подняться на ноги и посмотрела на него сверху вниз.

— Пожалуйста, не делай этого, — прохрипела я, мое горло саднило от сдавленных криков.

— Заткнись нахуй! — Рявкнул он, и я замерла, дрожа с головы до ног, гадая, как мне вообще выпутаться из этого. Неужели здесь я собиралась лежать до конца своих дней? В какой-нибудь скрытой могиле в лесу?

— Тебе это с рук не сойдет, — выпалила я. — Все в кампусе знают, кто…

— Я сказал — заткнись нахуй, — прорычал он, потянувшись к чему-то у себя на бедре и доставая пистолет. Не просто пистолет. Пистолет моего отца. Пистолет Glock 19.

— Блейк, — выдохнула я, мое горло сжалось, а сердце билось все сильнее и сильнее.

— Она в такой могиле, как эта, ты знаешь? — Прорычал он. — Шесть гребаных футов под землей из-за твоего грязного отца.

— Прости меня, — взмолилась я, когда меня охватила паника. — Я знаю, что ты потерял свою маму, и мне так, так жаль Блейк. Но ты не хочешь этого делать.

Он глухо рассмеялся, затем присел на корточки, глядя на меня со злобой в глазах.

— Ты не знаешь, чего я хочу, — сказал он смертельно тихим тоном. — И ты тоже не знаешь, на что я способен.

Я дрожала перед ним, замерзшая до глубины души в одних трусиках и ночной рубашке.

— Я знаю, чего ты хочешь, — выдавила я.

Блейк резко выдохнул через нос.

— И что это?

— Ты хочешь причинить мне боль, — прошептала я. — Ты хочешь видеть, как мне больно, ты хочешь, чтобы я страдала из-за того, что случилось с твоей мамой.

— Может быть, я покончил бы со страданиями, — прорычал он. — Может быть, я хочу покончить с этим.

Моя нижняя губа задрожала, и я неуверенно потянулась к нему, мои пальцы задели его, когда я приподнялась на цыпочки.

— Ты не убьешь меня, — выдохнула я, хотя и не была уверена, что мои слова были правдой. Я просто хотела, чтобы это было правдой от всего сердца.

Он шлепнул меня по руке, и я вздрогнула, отступая назад.