Короли карантина

Я стиснула зубы, зная, что у меня нет выбора, и заставила себя опуститься перед ними, мои икры прижались к твердому полу. Моя шея вспыхнула, и я почти ожидала, что на меня снова бросят едой, но, когда я вызывающе посмотрела на Сэйнта, он только ухмыльнулся.

— Вот так я хочу тебя каждое утро, возле Храма в шесть утра, — потребовал он, и воздух наполнился возбужденной болтовней.

Мне пришлось прикусить язык от оскорблений, которые вертелись у меня в голове, когда я кивнула в знак согласия.

Сэйнт ухмыльнулся, подзывая меня подняться на ноги, и я была более чем счастлива подчиниться.

— А теперь иди сядь, — распорядился он, указывая на Невыразимых.

— С удовольствием. — Я отвесила ему притворный реверанс, задрав юбку почти достаточно высоко, чтобы блеснули трусики, прежде чем поспешить к столу, каким-то образом избежав этого.

Я опустилась на то же место, которое занимала всю неделю, и Невыразимые уставились на меня широко раскрытыми глазами.

Халявщица похлопала меня по руке, и Наживка грустно улыбнулся. Им не нужно было упоминать тот факт, что я теперь принадлежу Ночным Стражам. Даже больше, чем они были в их распоряжении. Но я никогда, за всю свою гребаную жизнь, не собиралась выглядеть так, как эти избитые сучки.

Я заказала себе завтрак, из доступного для меня выбора была — обычная овсянка или тарелка с фруктами. Поэтому я остановила свой выбор на фруктах и просто поблагодарила свою счастливую звезду за то, что у меня не украли виноград и бананы вместе с пиццей. О, черт возьми, нет, я только что выразила благодарность за то, что королевские придурки соизволили мне предложить?

Гнев прокатился по моей груди, и я швырнула телефон сильнее, чем было необходимо, заставив подпрыгнуть всех Невыразимых. И это разозлило меня еще больше, потому что когда-то они, должно быть, были такими же, как я. Я имею в виду, конечно, может быть, не все из них. Некоторые выглядели так, будто большую часть жизни прятались от собственной тени, но не Ударник. Ударник выглядел так, словно когда-то был машиной, парнем, которому не нужно было ни от кого терпеть дерьмо. Но вот он уже сидел в конце стола, бросая беглые взгляды на Ночных Стражей и отправляя овсянку в рот ложкой с таким видом, словно жевал картон.

А Глубокая глотка выглядела как королева выпускного бала, у которой разбили корону на куски и вонзили нож в живот. Должно быть, когда-то она была одной из популярных девушек, беззаботно плывущих по жизни. Теперь ее тушь слегка размазалась, а глаза покраснели, как будто она не так давно вытирала с них слезы. Это разозлило меня за нее, за всех них.

— Тебе так повезло, Проныра, — сказала Халявщица рыжеволосой девушке рядом с ней с выражением тоски.

— Да, я бы хотел, чтобы мои родители смогли приехать за мной, — сказал Наживка с тяжелым вздохом.

Мои уши навострились, когда я оглянулась, чтобы вникнуть в суть, мое сердце замедлилось на несколько ударов.

— Ты уезжаешь? — Спросила я, и она посмотрела на меня с застенчивым кивком, заправляя за ухо прядь темно-рыжих волос.

— Моя мама берет несколько выходных на работе, чтобы проделать весь этот путь из Сан-Франциско, — сказала она, и в ее глазах заблестели слезы радости. — Она приедет только на следующей неделе, но, когда она приедет, я буду свободна.

Невыразимые смотрели на нее в отчаянии, и у меня перехватило дыхание, когда в голове сложился план.

— Не подвезет ли она меня отсюда до ближайшего города? — Я спросила ее шепотом, и все удивленно уставились на меня.

Проныра нахмурилась.

— Ну да, я уверена, что она могла бы отвезти тебя в Мерквелл. Но охранники никого не выпускают, пока за ними не приедут их собственные родители.

— Я знаю это. — Я побарабанила пальцами по столу, пытаясь разобраться в сложностях своего плана. — Но, если я смогу обойти их, она заберет меня? — Я зацепилась за ее следующие слова, возможность сбежать из этого места наполнила меня такой надеждой, что я чуть не закричала от радости. Но этот план должен был быть серьезно засекречен. На самом деле… Я с подозрением оглядела Невыразимых, окруживших стол. Я собиралась убедиться, что никто из них не донесет на меня, как послушные маленькие аутсайдеры.

— Да, конечно. Я помогу любому, кто захочет уйти, — сказала Проныра, легкая улыбка тронула ее губы.

— Отлично, — практически взвизгнула я. — Тогда кто со мной? — Потребовала я от остальных за столом, и они все вжались в свои места, как будто хотели превратиться в пар. Спринцовка выглядел так, словно собирался снова оправдать свое имя. Но Наживка нахмурился, как будто обдумывал это.

— Наживка? — Я настаивала, и он посмотрел на меня, затем на Ночных Стражей, в его взгляде мелькнуло беспокойство.

— Я не знаю…

— Ну же… — я протянула руку, чтобы положить ее на его ладонь, и он снова удивленно поднял глаза. Он неловко улыбнулся, высвобождая руку и проводя ею по затылку.