Короли космоса

— Если. И, конечно же, варкониды разбили лагерь в порту.

— Да. Но ночью один человек может прокрасться мимо них и вызвать помощь.

Фелтри обдумал сказанное Брайантом.

— И ты решил стать этим человеком?

Брайант пожал плечами.

— Мы решим это завтра вечером, когда подберёмся поближе. Но, — добавил он через мгновение, — я знаю космопорт лучше, чем ты, так что, когда я уйду, ты крепко держи Грача Чая. В крайнем случае, вы сможете просто обменять свои жизни на его.

Они немного поспорили о том, кому первому нести вахту этой ночью. Фелтри согласился. Он сел так, чтобы можно было наблюдать за Грачом Чаем. Брайант поёжился, чувствуя, как ему становится холодно в защитном костюме. Он не думал, что сможет заснуть. Но у него получилось, и последнее, о чём он подумал, прежде чем погрузиться в тёмные волны сна, было то, как сильно он возненавидел и этот мир, и прекрасный город своей юности, превратившийся в удушающую ловушку и несущий смерть вместо безопасности.

Он ему и приснился. Брайант снова был в Аннамаре, только он был очень большим, а купол — очень маленьким, надетым на него, как черепаший панцирь. Под ним раздавался шум и чувствовалось какое-то движение. Он попытался разглядеть, что это было, но на него навалилась какая-то тяжесть, а затем по куполу прямо у него над головой раздался страшный удар, от которого он потерял сознание.

Когда он открыл глаза, то снова оказался в полутёмном салоне грузовика, где все спали, а Кира передвинулась так, что оказалась у него на груди, и именно эту тяжесть он почувствовал во сне. В остальном всё было в порядке, только голова болела…

И только Фелтри, обязанный сидеть и бодрствовать, теперь спокойно лежал на полу. Грач Чай исчез.

Брайант сдвинул Киру с себя. Она что-то сонно пробормотала, но не проснулась. Он подбрался к Фелтри и посветил ему в лицо фонариком. Фелтри застонал и заморгал. Прошло довольно много времени, прежде чем Брайант смог добиться от него связной речи, но даже тогда он не смог толком объяснить, что произошло.

Грач Чай, должно быть, всё это время притворялся, что спит, ожидая момента, когда внимание Фелтри отвлечётся на что-то другое или притупится от усталости. Затем он вырубил Фелтри. Брайант вспомнил звуки из сна и тот оглушительный грохот. Должно быть, он пытался встать, но Кира придавила его своим весом, и Грач Чай ударил по шлему ещё и его.

Фелтри начал лихорадочно ощупывать себя под костюмом.

— Они исчезли, — выдохнул он. — Микроплёнки. Должно быть, он забрал их.

Брайант в отчаянии покачал головой.

— Великолепно. И теперь он может вести своих людей прямо на Котмар, слегка задержавшись, чтобы подхватить нас по пути.

Он выругался, чтобы не расплакаться. Они столько всего пережили из-за этих проклятых микроплёнок, а теперь они даже не доживут до возможности рассказать, что они их отсняли.

— И он, должно быть, тоже слышал, как мы говорили о рации космопорта.

Фелтри сказал:

— Извини. Но я не спал. Я… смотрел туда, — он махнул рукой в сторону ночи, — и думал о доме. Наверное, он действовал так быстро, что я его просто не услышал.

— Что ж, — хмыкнул Брайант, — может быть, нам ещё удастся его поймать. Грузовик едет быстрее, чем он может идти пешком.

Но на самом деле он не питал особых надежд, и поэтому не был особенно удивлён или расстроен, когда они обнаружили, что Грачу Чаю удалось вывести грузовик из строя.

Брайант вгляделся в непроглядную тьму ночи, до рассвета оставалось ещё несколько часов.

— Мне придётся пойти за ним, — сказал он. — Пешком.

— Но ты умрёшь там в одиночестве, — сказала проснувшаяся к тому моменту Кира. — Останься здесь, Хью. Он не сможет выжить, и никто не сможет. Почему вы оба должны умереть?

— Потому что я не верю, что Грач Чай ляжет и будет ждать смерти. Для нас единственный шанс выжить, — это поймать его до того, как он доберётся до своих людей.

Брайант взял с собой пайки, воду и боеприпасы для оружия. Поцеловал Киру в холодные губы и пожал руки Фаону и юноше. Обращаясь к Фелтри, он сказал:

— Пусть займутся ремонтом грузовика, как только рассветёт. Верьте в то, что я его поймаю.

Фелтри ответил:

— Удачи, — потом добавил. — Есть одна вещь, которая меня озадачивает.

— Какая?

— Почему Грач Чай не убил нас, когда у него был шанс?

— Я не знаю, — сказал Брайант и пошёл прочь от грузовика, навстречу холодному, пронизывающему ветру.

Запустение царило под тусклыми звёздами.

Он старался не думать.

Защитный костюм был тяжёлым и громоздким. Он раздражал и мешал ему, и, казалось, защищал от ночного холода не лучше папиросной бумаги, даже при включённом на полную мощность обогревателе. Поднятая ветром пыль оседала на лицевом щитке его шлема. Грузовик остался позади. Грач Чай оставался где-то впереди. Кроме них, на всей огромной поверхности этого мёртвого и безмолвного мира не было ничего живого.

Он шёл.

Наступил рассвет, и медленная струйка красного света просочилась сквозь ночь, как кровь сквозь тёмную повязку. С медлительностью ледника она растеклась по равнине, создавая иллюзию тепла. Ветер стих. Наступил день.

И день продолжался вечно.