Короли Молдаванки

– Ну, во-первых, не от воров, а от главарей местных банд, – сразу же ответил Полипин, как будто ждал этого вопроса. – Каждый из них называет себя королем Молдаванки, и на каждой улице за пять таких королей. А во-вторых, надо же как-то жить. Взятки все берут, я тоже беру – а что делать? На грошовое полицейское жалованье детей кормить?

– Ну знаешь!.. – вспыхнул Володя. – Это же непорядочно: ловить бандитов и брать деньги от бандитов!

– Ты, мальчик, идеалист. – усмехнулся Полипин. – Ну чистый швицер без тапочек! Тебе вообще хорошо – семья богатая, чуть что – дядя прикроет. Напялил себе трусы с галстуком – и сделал как киця лапкой… Полный ажур… А всем остальным жить как? Эти бандиты, которых мы ловим, тоже стали бандитами не за хорошую жизнь. Может, повернись жизнь к ним другим боком, они стали бы уважаемыми членами общества, как этот Коган. Так что никогда не берись никого судить. Когда знаешь за всю правду – перестаешь осуждать… – Полипин замолчал. Молчал и Володя…

Журналист Пильский ждал их на первом этаже полицейского управления. И Полипин бодро выдал порученный ему Бочаровым текст. Володя молча стоял в стороне. Он решил больше не вставлять своих замечаний. Полипин разошелся, повествуя об успехах полиции, и в конце разговора представил Володю как чиновника по особым поручениям, приехавшего из Петербурга.

– Я сразу понял, что вы не одессит, – улыбнулся Пильский.

– Как вы могли это понять? – удивился Володя.

– Стоите в сторонке и все время молчите – ну это не характерно для одессита. И вид у вас такой чопорный, как будто гвоздь проглотили. А он вот-вот вырвется наружу!

Володя рассмеялся. Пильский был энергичный, хваткий – настоящий журналист. Но в то же время была в нем какая-то изюминка, вызывавшая людей на откровенность.

– Я надеюсь стать одесситом, – улыбнулся Володя. – Я влюбился в ваш город… Он такой поэтический.

– Поэтический? Вы любите стихи?

– Я пытаюсь их писать.

– Какое замечательное совпадение! Я организовал литературный кружок, у нас собираются молодые писатели и поэты, все веселые, задорные, талантливые. Бывают очень острые дискуссии! Приходите к нам, почитаете свои стихи.

– Я с удовольствием! – зарделся от восторга Володя. – Я этого очень хочу.

– Познакомитесь со всеми одесскими литераторами и немного отвлечетесь от ваших полицейских проблем. Давайте я напишу вам адрес. Собираемся в ближайшую среду.

Когда Пильский ушел, Полипин посмотрел на Володю с подозрением:

– Чего ты так сияешь? Вид, будто миллион выиграл!

– Ты не понимаешь! Писать стихи, читать стихи! – Володя действительно просто сиял. – Это же счастье, отвлечься от всего этого! Трупы, взрывы, торговки… Вся эта чушь, которая вертится в голове… А стихи – они и есть настоящее! Это и есть – жизнь!

– Настоящая жизнь – это найти за Людоеда, – буркнул Полипин. – Ты бы лучше на этом сосредоточился. А то развел тут холоймес… стихи у него… Фраер с ушами…

Но Володя отмахнулся от него. Жизнь тут же заиграла перед ним своими радужными красками, даря ощущение настоящей свободы – как раз того, о чем мечтал, когда ехал сюда! Ах, Полипин, Полипин! Обремененный семьей и долгами, старый сыскарь уголовного розыска, привыкший к полицейской циничности, ну разве он поймет все это! Он думает об убийстве. А для Володи стихи всегда были символом жизни – не смерти. И он стремится жить!..

Облавы начались сразу. Володя знал, что они проходят, но не участвовал в них. Шок наступил в тот самый момент, когда в своем дворе он увидел человек двадцать молодых людей, которых конные жандармы гнали к зданию, где находились камеры для политических. Большинство этих людей были сильно избиты, в крови. Некоторые даже не могли идти, и товарищи поддерживали их, помогая двигаться. Зрелище было одновременно и жалким, и устрашающим.

Володя бросился к Полипину. Тот был невозмутимым:

– Студенты. За облаву попались, фраеры вислоухие. Многие из них хранили запрещенные книги. Лучше бы молчали по делу свой рот.

– Многие… А остальные?

– Ты что, не слышал Бочарова? В облаву всех брать.

– Почему они все избиты?

– А их шо, привезли на курорт? За минеральные воды? Может, им еще пирожные раздавать? С бесплатными тапочками?

– Не понял?.. – Володя был обескуражен.

– Сопротивлялись, видимо, – пожал плечами Полипин. – Да не обращай ты за это внимания! Нужны они тебе. Что ты с них будешь иметь?

– Но какое отношение они могут иметь к убийству Когана?

– Никакое. Но что Бочаров сказал? Большое ша! Они политические, и дело Когана – политическое. Всё. Точка. Мы же договорились не обсуждать. Шо ты юлозишь, как вошь в бане?

Но Володя не мог успокоиться. Он даже направился к Бочарову, но того не было, он уехал к губернатору. И отсутствие Бочарова на месте несколько охладило Володин пыл. Тем более – до долгожданного литературного вечера оставался день. А больше Володю не интересовало ничего.

К концу дня Полипин принес новости. Отсутствовал он часа два, но вернулся очень довольный собой.