Короли океана

Через день, на рассвете его впередсмотрящий заметил парус. Флибустьеры не мешкая устремились в погоню, да только на сей раз им пришлось иметь дело не с галионами, а с шестидесятипушечным испанским кораблем, экипаж которого состоял из семисот человек.

Когда же флибустьеры смекнули, что дали маху, то решили спасаться бегством, но было уже слишком поздно: на них градом обрушились испанские пушечные ядра – и вскоре они почти все пали замертво либо были ранены. Наконец, последним бортовым залпом, более выверенным, испанцы разнесли их посудину в щепки, и не прошло и пяти минут, как она пошла ко дну.

Лишь ценой неимоверных усилий капитану Бартелеми удалось добраться до островка, где его спустя какое-то время и обнаружили на пару с товарищем, которого он только и смог спасти из всего экипажа.

А посему Бог – свидетель, сколь грандиозные планы мести замыслил сей достойный капитан против испанцев, и верный его матрос Питрианс поддерживал их обеими руками.

Когда рассказ флибустьеров, неоднократно прерывавшийся непомерным заглатыванием спиртного, подошел к концу, двое наших братьев сочли необходимым отрекомендоваться в свою очередь, поскольку для капитана Бартелеми их облачение, под стать береговым братьям, еще ничего не значило. Все буканьеры были тесно повязаны друг с дружкой – и Бартелеми никак не мог припомнить, что где-то видел своих спасителей раньше или что-то слыхал о них.

Тогда Онцилла взял на себя труд дать все необходимые объяснения.

– Было бы удивительно, любезный капитан, – сказал он, – если б вы или капитан Питрианс видели нас раньше. Ведь мы прибыли на острова[28] лишь года полтора назад и все это время обретались на Сен-Кристофере. И только несколько дней тому назад как уразумели – нечего там больше делать, ведь гавачо[29] стали обходить те воды стороной, вот мы и решили податься на Тортугу. На скопленные деньжата купили эту посудину, оснастили ее и, клянусь честью, вышли в море, и поплыли себе по воле волн. А пару дней назад ветер переменился, мы сбились с курса, и вот нам представился случай оказать вам маленькую услугу.

– Черт возьми, маленькую услугу! – воскликнул капитан Бартелеми. – Стало быть, без вас мы с Питриансом подохли бы, как собаки, от голода? По рукам же, братцы, и запомните, отныне у вас есть друг, так что, случись какая нужда, можете на меня положиться!

– Два друга, – наставительно поправил Питрианс. – Или я не в счет?

– Ну а пока вот что, – продолжал Бартелеми, – есть у меня два корабля, личная моя собственность, стоят в Пор-Марго. Так что, коли есть у вас нужда в деньгах, отвалю, сколько надобно.

– Нам оно не в тягость, – прибавил Питрианс.

– Мы с братом благодарим вас за столь сердечное предложение, – сказал Кеклик, – да только кое-какие сбережения после покупки лодки у нас все еще остались. Пояса у нас, Божьей милостью, распирает от испанского золота, и мы не будем вам в тягость. Хотя, впрочем, оказать нам одну услугу вы сможете, ежели, когда доберемся до берега, представите нас своим друзьям, чтоб мы и для них стали братьями. Знайте, мы всей душой разделяем вашу ненависть к испанцам и в случае чего сумеем доказать это на деле.

Спустя пару дней шлюпка, командование которой Бартелеми взял на себя, пристала к берегу в бухточке, расположенной в семи-восьми лье от Пор-Марго. Капитан Бартелеми, будучи самолюбивым и к тому же глубоко уязвленным постигшей его неудачей, не хотел идти прямиком в Пор-Марго, благо спутники против его воли не возражали. Да и какая им была разница, где высаживаться на берег: главное – они благополучно добрались до Санто-Доминго.

Случай, благоволивший двум братьям после того, как их ссадили с пироги, не обманул их надежд и теперь – напротив, он даже восполнил их с лихвой.

Не успели флибустьеры ступить на твердую землю и, надежно спрятав шлюпку в прибрежных зарослях, собраться в путь по направлению к Пор-Марго, как вдруг неподалеку от того места, где они высадились, послышался шум, а вскоре ему уже вторили выстрелы и угрожающие крики.

– О-о, – воскликнул Бартелеми, поведя носом и словно втягивая воздух, – да тут, похоже, каша заваривается! А ну-ка, пойдем глянем!

Повторять призыв не было необходимости. Спутники Бартелеми бросились вслед за своим предводителем и скоро заметили буканьера: он держал ружье за дуло и, как дубиной, размахивал им над головой с поразительной силой и не менее удивительной ловкостью, храбро и не без успеха отбиваясь от десятерых испанцев, те окружили его и намеревались не то прикончить, не то схватить.

Буканьер же отвечал на их угрожающие крики самыми оскорбительными насмешками, не переставая при этом защищаться с удвоенной силой.

Вот уже несколько испанцев, более или менее серьезно раненных, лежали на земле. А нежданно подоспевшая к флибустьеру подмога тотчас изменила перевес в стычке.

Испанцы дали деру, оставив своих поверженных сородичей, так что победителями на поле брани остались флибустьеры.

Однако ж самым странным в этой заварухе было то, что береговой брат, чудесным образом спасенный собратьями, вдруг с яростью накинулся на своих спасителей.