Короли Падали (ЛП)

Когда я оборачиваюсь, Титус сидит, привалившись к колесу грузовика, его лицо бледное, на рубашке красные пятна. Прекращая свои дебаты, я подхожу к нему и откидываю его голову назад, замечая усталый вид поражения, который поглощает его, когда он морщится от боли. Прикладывая руку к его рубашке, я собираю толстый слой крови с пальцев и снова обращаю свое внимание на женщину.

— Ваша целительница… она может ему помочь?

— Она очень опытна.

— Тогда, пожалуйста, поторопись.

ГЛАВА 10

РЕН

— Что еще ты прикажешь мне с ними сделать? Шестой стоит передо мной, его лицо искажено замешательством. После того, как я подслушала его планы избавить нас от Альф и заточить девушку, я попросила о личной встрече с ним в пещере.

— Они совершили налет на наш лагерь. Забрали одного из наших людей. И планируют сделать что-то, выходящее за рамки безумия. Открыть больницу? Если это вообще возможно, то только тот, кому не хватает здравого смысла, попытался бы это сделать.

— И все же, если бы это был ты, запечатанные внутри, я бы сделала то же самое. Я подозреваю, что ты сделал бы то же самое для меня.

Его брови вздрагивают, как будто даже мысль об этом причиняет ему боль.

— Они никому не причинили вреда, если не считать синяка на лице Кенни.

— Они Альфы, Рен. Опасные. Насильники по натуре.

— И в тебе течет та же кровь, что и в них. Я неторопливо подхожу к нему, скрестив руки на груди.

— Было время, когда меня тоже предостерегали против тебя. Разве не ты тот, кто сказал мне, что в них, возможно, еще осталось что-то хорошее? Проводя большим пальцем по его щетине, я улыбаюсь воспоминанию о том, как папа приказывал мне держаться подальше от молодого Альфы.

— Они кажутся преданными ей. Защищают, как и ты.

— Что делает их угрозой. Независимо от того, кому они верны.

— Пусть они останутся, пока их друг не поправится. Если они не покажут, что не представляют угрозы, тогда отпусти их, и мы продолжим путь на восток.

— А если они попытаются причинить кому-то вред до этого?

Приподняв бровь, я провожу большим пальцем по его губам, прежде чем запечатлеть там поцелуй.

— Ты Альфа. Один из самых страшных в пустыне. Убедись, что этого не случится. Но я предполагаю? Они пришли сюда не для того, чтобы причинить кому-то вред. Я видела это в ее глазах. Печаль. Безнадежность. Нельзя притворяться, что у тебя разбито сердце, Шесть.

Раздраженно вздернув подбородок, он делает это так, чтобы продемонстрировать свое превосходство.

— Тебе всегда нужно быть такой умной?

Улыбаясь, я приподнимаюсь на цыпочки и обвиваю руками его шею.

— Тебе всегда обязательно быть таким красивым?

— Ты меняешь тему.

— Для более насущных забот. Честно говоря, это как если бы ты каждое утро просыпался с богом.

— Хватит об этом, женщина.

— Ты краснеешь. Я провожу большим пальцем по его покрытой шрамами щеке и целую его туда.

— Альфа краснеет!

Ямочки на его щеках выдают слабую попытку скрыть улыбку, когда он поднимает меня на руки, и я обхватываю его ногами.

— Это твоя сияющая красота согревает мое лицо. Не смущение.

— Как скажешь. Наклоняясь вперед, я снова целую его, чувствуя, как рычание вибрирует на моих губах.

— Сколько еще времени пройдет, прежде чем я снова овладею тобой?

— Хасейя сказала два дня, что, по моим оценкам, составляет примерно двенадцать часов, тридцать минут и двадцать одну секунду. Двадцать. Девятнадцать.

— Не то чтобы ты следил.

В наши дни нет способа следить за временем, только по расположению луны и солнца на небе, но я все равно жду наступления темноты. Я всегда жду моментов, когда он будет полностью в моем распоряжении, когда он не будет обременен обязанностями лидера и защиты нашего улья.

— Я собираюсь предложить нашим новым друзьям немного еды. Я уверена, что они голодны.

— Теперь друзья? Его брови хмурятся, когда он опускает меня обратно на землю.

— Не привязывайся.

— Она молодая девушка. Не забывай об этом, Шестой. Несмотря на Альф, она выжила в Мертвых Землях. Мне любопытно узнать о ней больше.

— Ты и твои истории. Подцепив пальцем мой подбородок, он запечатлевает еще один поцелуй на моих губах.

— Что ты будешь со всеми ними делать?

— Когда-нибудь я хотела бы написать книгу. Что-нибудь, что перенесет их в будущее, чтобы наши дети знали, откуда они пришли.

Он кладет руку мне на живот, его лоб прижимается к моему.

— Какой сильной была их мать, чтобы приручить такого зверя, как их отец.

— Я бы представила тебя немного по-другому, но общую идею ты уловил. Я хихикаю, когда он впивается пальцами в мои ребра, щекоча меня, пока держит в своих объятиях заложницей.

— Иди, предложи им еды. Но знай, если кто-нибудь из мужчин поднимет на тебя руку, я без колебаний убью их.

— И должна ли девушка поднять на тебя руку?

— Она заслуживает награды за то, что была такой смелой.

— Я говорил о себе.

— Я тоже. Затем он улыбается, что редкость для Шестого, поскольку в большинстве случаев его лицо озабоченно нахмурено, и я пользуюсь возможностью снова поцеловать его, прежде чем выйти из пещеры.