Короли пепла

Это было рискованнее, чем когда-либо прежде, но ему надоело ждать – надоело убивать ради барахла и водить компашку с обыкновенными пиратами. Вдобавок он ощущал уверенность и безумие, которым, казалось, не мог воспрепятствовать. Руками, двигающимися будто во сне, он высыпал целое состояние в островном золотишке – каждую унцию богатства, которое награбил и накопил с тех пор, как убежал от монахов Бато и от жизни, состоявшей из безотрадной дисциплины.

Изогнув бровь, парень облизнул губы. Он спрятал монеты под свои лотки, чтобы их взвесить, и огляделся.

«Победить или занять место?»

«Победить». – Арун вновь поглядел на деревянную доску, испещренную цифрами непомерно высоких ставок, и все так же чувствовал необходимость, как будто не владел собой. Шансы были четыре к одному против дикаря. И объяснялось ли это неосведомленностью или вовлеченностью фаворитов, он понятия не имел – знал только, что эти шансы ошибочны.

Он допустил, что в числе противников присутствуют «Лапа» и «Трехпалый Браун» – оба гладиатора выжили в дюжине схваток, утратив лишь кусочки своих тел и приобретя неглубокие шрамы. Несомненно, шансы слегка изменятся, когда толпа впервые хорошенько рассмотрит существо, но времени среагировать у нее будет немного.

Арун уже рисовал в воображении собственный корабль с экипажем – будущее, исполненное выбора, власти и всего, о чем он когда-либо мечтал. Оставалась лишь одна последняя ставка, один последний риск, а затем все будет готово. Еще один выигрыш, и его ждет свобода.

Букмекер, чей сальный лоб покрылся испариной, улыбнулся и протянул билет. Выглядел парень каким-то нервным. Но ведь жарко, вспомнил Арун свою мысль в тот момент, никаких поводов для беспокойства. Ничего необычного.

Арун обратился именно к этому человеку, потому что тот располагал знатным покровителем и богатыми клиентами. Он мало кому подчинялся и умел проявлять осторожность, а потому имел все основания быть прямолинейным, иначе растерял бы свою репутацию. Но к тому времени, когда парень произнес «Удачи» тем же тоном и с той же улыбкой, что и всегда, у Аруна все внутри перевернулось от тревоги.

– Вот и они, – сказал между тем капитан, возвращая Аруна обратно еще одним грубым шлепком. Все мужчины придвинулись к ограждению, чтобы лучше видеть, расплескивая свои напитки на и без того уже мокрый пол.

Арун смотрел, как из рук надсмотрщиков выпали ножи и отскочили к ногам бойцов; он смотрел, как гигант наклонился и поднял свой, как детскую игрушку, поглядывая на своих врагов с таким видом, словно ему просто любопытно.

Арун увидел косые взгляды остальных бойцов. Он отметил молчаливое согласие, промелькнувшее у каждого на миг. Его кишки сделали сальто и затрепыхались, как умирающая рыба.

Обратив свои стопы и клинки на одну-единственную цель, пятеро бывалых драчунов направились к «Дикарю».

Им всем было известно, с ужасом осознал Арун, всем завсегдатаям.

Он закрыл глаза. Все эти гладиаторы выжили на арене, потому что избегали убивать других чемпионов. Они придерживались определенного кодекса и так защищали себя от смерти. И всем настоящим игрокам здесь было ясно: первым они убьют чужака.

Покачнувшись, Арун прислонился к ограждению, не падая в основном лишь благодаря телам других пиратов. Мир закружился, но не от выпивки. Я вернусь туда, откуда начал. Очередной разорившийся пират, который проиграл свои кровные деньги и ушел обратно в море, как любой другой глупый раб или крестьянин.

Горячий чай Аруна пролился на кожу его обутых в сандалии ног. Его амбиции пошатнулись: их основы подхватило громадной волной или землетрясением, которые были ему неподвластны.

И впервые с тех пор, как он покинул монастырь, бывший мастер чинга сделал то, от чего поклялся на крови отказаться – и сдержал этот самый обет, даже когда чуть не утонул в Прибрежном море и когда лежал исколотый и одинокий в сточных канавах Шри-Кона. Впервые с момента, когда Арун отказался от своей веры и своей единственной в целом мире семьи, он закрыл глаза и начал молиться.

ГЛАВА 5

Прежде всего остального Рока услышал крики. За тесным, с металлическими воротами зевом прохода, воняющим гнилью и кровью, виднелся свет и ждали люди. Рока остановился и ощутил потребность с боем пробиться на свободу, развернуться и убежать, как сделал однажды, когда был окружен в поле другими голодными изгоями, не зная, с чем столкнется.

Возможно, лучше сразиться здесь, подумал он, чем попытаться взять оружие и пробираться по аренам.