Короли серости. Том 2 (СИ)

— Нас переработало утилизатором, — сказал Томми. Валентайна передёрнуло.

— Не может быть! Если так, мы ведь должны быть мертвы!

— Вы уверены, что все, кого перерабатывали заживо, погибали? Похоже, они просто оказывались здесь, на Нижних Уровнях. Видимо, утилизаторы действуют наподобие переноса сааксцев. Это ведь царство энергии. Мы отправляем то, от чего хотим избавиться, а что-то находящееся здесь реагирует на запрос, преобразует материю и отправляет обратно уже готовый продукт.

Почесав подбородок, Томми сказал:

— Мы кормим нечто, обитающее здесь, а взамен оно одаривает нас продуктами своей жизнедеятельности. Может быть, это и есть сам Город. А все, кто живёт в нём — потенциальная еда, сидящая прямо у него в желудке.

Эмма раскрыла рот, приложив к нему ладонь. Иммигрант съёжился, будто от холода. Ли выглядел растерянным. Шаман вытащил несколько перьев из волос, порвал их и произнёс:

— Так вот оно что. Ваши утилизаторы — просто маячки. Вся энергия находится здесь.

— Похоже на то, — ответил Томми. — Помните тот рукав реки, которого раньше не было? Так вот, катера Эдема могут не просто утилизировать то, что кладут в отсек переработки. Они могут утилизировать всё вокруг. Именно так та тварь сожрала «Юнону». Когда мы пошли на таран, они попытались утилизировать нас, но Катрина утилизировала себя раньше.

— Это не имеет никакого смысла, — пробормотал Валентайн. — Даже если забыть… твою мать! Почему ты говоришь так, будто у твоего катера есть своя воля?

— Потому что она есть, — сказал Томми. — И Катрина хочет переработать весь мир.

Повисло неловкое молчание. Через несколько секунд Паркер разразилась безумным, истерическим смехом. Она смеялась так, что начала задыхаться, а когда у неё совсем не осталось воздуха, она просто закрыла лицо руками и продолжила содрогаться в безмолвных раскатах хохота.

— Привыкайте, — произнёс Марцетти и уставился на Ли. — Это мир, который построил Освободитель. Вы действительно хотите, чтобы он вернулся к нам?

— Если Катрина переработала себя, — начала Эмма, подняв в воздух палец, — значит, она тоже где-то здесь, так?

— Именно. Нам нужно только до неё дойти. А потом сделать так, чтобы она распечатала нас в изначальном виде обратно.

— Это всё какое-то безумие, — бормотал Саргий. Его бил озноб. — Это же… что за бред? Такого не может быть. Получается, на утилизаторе можно и людей распечатать, так что ли?

— Я уверен, что уже не раз пытались, — сказал Томми. — Только каков был результат? Пытаться создать человека из ничего, наделив его разумом и душой — сомневаюсь, что у них получалось. Хотя учитывая, что здесь творится, я не удивлюсь, если было подобие успеха. Это не важно. Идёмте. Будем выбираться отсюда. Я уже устал смотреть на эти трупы.

— Трупы? — переспросил Валентайн. Марцетти махнул рукой по сторонам.

— Ну да, вы что, не видите? Эти горы мертвецов! Трудно не заметить.

— Томми, — мягко произнесла Эмма, дотронувшись до нижней губы пальцем. — Но ведь вокруг нас только здания.

***

Большую часть пути они провели в молчании. Томми не хотел больше разговаривать: слишком неловко себя чувствовал. Он присматривался к телам, но они никуда не исчезали. Хуже того, казалось, они наблюдают за ним. От этого он чувствовал себя ещё больше не в своей тарелке. Успокаивало только, что он прекрасно знал, как им найти Катрину. Отсюда она виднелась ещё одним сияющим пятном. До этого все его походы оказывались более проблематичными. Сейчас с ним шла группа людей, которые могли поддержать его, а капитан постоянно находил еду, чтобы никто не голодал. Всё упиралось в волю. Нужно было просто идти вперёд, пока они не дойдут до катера.

И всё же, спиной он чувствовал недоверчивые взгляды. Даже если другие доверяли ему, то всё равно побаивались. До этого самым странным человеком в их отряде был шаман. Томми за пару часов побил его антирекорд по странностям. Осознавать это было неприятно, но Марцетти понимал — они бы не справились без шамана. Так же они не справятся и без него.

Поднимаясь по холмам и лавируя между горок, он всё-таки начал замечать, что тела выстланы не в беспорядке, а в определённой системе. Действительно, если присмотреться, он бы мог увидеть даже улицы между тем, что Эмма назвала зданиями. Только это всё ухудшало. Даже если так, почему он видит трупы, а остальные нет? Что в нём такого?

Всю свою жизнь он был хуже всех. Над ним смеялись, его дразнили, говорили, что он ненормальный и отсталый. Каждую секунду спокойствия ему приходилось вырывать с огромной силой. Постоянно доказывать, что он не только не хуже остальных, но даже и лучше. Став лейтенантом в армии, он очень многим утёр нос. Подлетел к солнцу и обжёгся, рухнув даже ниже, чем был до этого. Будто оправдав все те оскорбления, которыми его осыпали большую часть жизни.

И вот вдруг оказывалось, что он, как в поговорке, одноглазый, ставший королём в стране слепых. Ему хотелось хохотать от иронии, но он не мог: уж слишком сильно устал.

Он продолжал брести вперёд, не оглядываясь, когда его нагнал капитан, похлопал по плечу и сказал: