- Жрать охота, - загадочно усмехнулся он, облизывая губы. Конан фыркула и отвернулась от него. Учиха же, в ответ лишь усмехнулся:
- Тогда начинай, - прошептал он, глядя подчиненному прямо в глаза.
А тем временем, небо медленно начинало светлеть. Занимался рассвет, небрежно крася все вокруг хмурыми серыми цветами.
21 час и 15 минут до начала битвы
* * *
Этим утром погода как никогда отвечала общему настроению. Небо было затянуто грозовыми облаками. Тяжелые, словно намокшая вата, они быстро надвигались с севера, подгоняемые холодным порывистым ветром. Как это было не похоже на минувшие сутки, когда от духоты хотелось буквально утонуть в ближайшей луже. Впрочем, это был один из самых простых способов убежать от ответственности, от обязанностей, страхов и ожидания.
Судорожно вздохнув, Цунаде прикрыла глаза. Сейчас бы она много чего отдала за возможность вернутся хотя бы на сутки назад, когда понимание всей ситуации притуплено каплей неверия и надежды что все будет хорошо. Она никогда не считала себя хорошим претендентом на роль Хокаге. Она никогда не рвалась за этим. Она ненавидела этот пост. Чисто по-детски, чисто по-глупому за то, что эта мечта постоянно отбирала у нее самых дорогих людей. Защитить Хокаге... убить Хокаге... Стать Хокаге.
Как же это было наивно, хотеть быть тенью огня. Хотеть вселять в души людей желание защищать самое дорогое и верить в общую цель.
Порой хотелось крикнуть: "Что же ты... дух огня не сойдешь и не взглянешь этим людям в глаза? Не одаришь жизнью тех, кто даже умирая несет тебя в своем сердце?" Варварская оккультная ложь...
Ей, Цунаде, оставалось лишь крепче сжимать зубы, только бы никто не увидел ее простых женских слабостей. Ей оставалось смотреть врагу в глаза и бить на опережение, лишь бы не казаться маленькой глупой женщиной. Ей оставалось принимать сложные решения, лишь бы не осквернить этот проклятый, никогда не нужный ей, пост Хокаге...
Барабанная дробь мерно разносилась над Конохой. Ожидание напрягало. Зависало в воздухе звенящей тишиной, и не было уже слышно ни ветра, ни скрипящих деревьев. Мысли мощной волной накрывали сознание, заставляя вспоминать, думать, переживать и маяться. С каждой секундой, с каждой минутой, с каждым бесконечно тянущимся часом напряжение все больше снедало душу, словно старая прожорливая мышь.