Короли старшей школы

– Ну же, Рэйвен. Ты ведь их знаешь, – его взгляд медленно встречается с моим. – Если бы они узнали, что у меня есть способ защитить тебя и я не сделал этого, независимо от того, куда это их приведет, они бы возненавидели меня за это.

– Кто сказал, что я не буду ненавидеть тебя за сделанное?

Его брови приподнимаются, и он делает глубокий выдох.

– Ты могла бы, – шепчет он, замолкает на минуту, а потом произносит: – Но ты простишь меня со временем. Они бы не простили.

– Так вот почему ты это сделал, Кэп? Чтобы они не возненавидели тебя?

Это веская причина.

– Нет, Рэйвен, – бормочет он. – Я сделал это, потому что ты заслуживаешь большего, чем это место дало тебе.

Я качаю головой и откидываюсь на сиденье.

Он ошибается. Это место дало мне все, чего у меня никогда не было: семью, людей, о которых я заботилась. Цель.

Я сейчас злюсь? Черт, да, но на весь мир, а не на него. Как я могла быть такой? Он лишь сделал то, что сделали бы его братья, то, что он считал правильным. Но это не значит, что это будет легко, и я не могу обещать, что все не испорчу.

– Я никогда не смогу полюбить тебя больше, чем его, – говорю я, наблюдая, как деревья пролетают за моим окном. – И я никогда не перестану хотеть его.

– Я знаю, – хрипит он. – Я смогу с этим жить.

Я качаю головой.

– Ты не должен был этого делать, Кэптен, вот что я хочу сказать. Ты стоишь намного больше, чем то, что получаешь от меня. В тысячу раз больше.

– Я ничего не потерял сегодня, Рэйвен. Я уже любил кого-то раньше, или мне кажется, что любил. Она предала меня. Ты этого не сделаешь. Я могу сделать тебя счастливой. Я знаю, кто ты, и я знаю, что могу любить тебя так, как ты заслуживаешь. Для тебя это будет не то же самое, но ты это почувствуешь. Ты будешь улыбаться и смеяться, а иногда даже чувствовать себя виноватой за это, как и я. Все это нормально и ожидаемо. Я стоял там и просил твоей жизни не ради спортивного интереса. Это, может быть, медленное начало, но финиш будет сильный.

Ко мне возвращается слабость и на глазах наворачиваются слезы. Кэптен берет меня за руку.

Он сжимает ее.

– Доверяй мне.

Вот в чем дело. Мой мир в дерьме, меня так или иначе втянули в это, когда я думала, что все закончится совсем по-другому. Он был хитер и знал, что в конце концов подойдет только один ответ. И все же… Я доверяю ему свою жизнь, и, похоже, в этом весь смысл.

Теперь она принадлежит ему.

Я киваю.

– Я доверяю.

Оставшуюся дорогу мы молчим.

– Можешь перестать притворяться, что спишь, – тихо говорит Кэп, когда машина останавливается. – Мы приехали.

Я открываю глаза и выхожу из машины, когда мне открывают дверь. Я бросаю взгляд на ухмыляющегося ублюдка и поднимаюсь по ступенькам, Кэптен встает рядом со мной.

Мужчина встречает нас у стойки регистрации, без слов вручает нам ключ от номера, и мы вдвоем направляемся к частному лифту.

Конечно, это роскошный люкс с золотым дерьмом повсюду.

Кэптен берет записку со стола у входа. Он качает головой, бросая записку на пол.

– Еда будет подана через пятнадцать минут, и они сложили одежду и прочее дерьмо в ящики и шкаф.

Я киваю и иду, чтобы взять что-нибудь из одежды и принять душ.

Сбежать на минутку.

Я рывком открываю ящик, на мгновение нахмурившись.

Ради всего святого.

Кружево на кружеве. Я открываю шкаф. Платья, блестящие, длинные.

– Они что, издеваются надо мной? – Я срываю их с вешалок и бросаю на пол.

Кэптен подходит ко мне сзади, и я опускаю руку, качая головой.

Он тянется внутрь шкафа, берет рубашку, предназначенную для него, и протягивает мне.

– Не обращай на них внимания, это – часть игр, в которые он пытается играть.

Я оборачиваюсь, глядя на него снизу вверх:

– Он не может всерьез думать, что я буду безмолвной идеальной статуей.

Глаза Кэпа скользят по моему лицу.

– Если он это сделает, мы быстро это исправим.

Я долго смотрю ему в глаза, потом он отступает и показывает в сторону ванной.

– Я тебе скажу, если еду привезут, а ты все еще будешь там.

Он отворачивается и идет к балконным дверям.

– Кэп.

Он оглядывается через плечо.

– Спасибо тебе. Я знаю, ты не согласен, но ты не должен был этого делать.

Он грустно улыбается.

– Ты права, я не согласен.

Я тихо смеюсь и иду в ванную, но останавливаюсь у двери. Оглядываюсь через плечо, и мой рот сжимается: обнаруживаю, что он смотрит на меня, потрясая телефоном в воздухе.

– Я звоню ему, – тихо говорит он. – Прими душ, я введу тебя в курс дела, когда ты выйдешь.

Я не отвечаю и иду прямо в ванную. Я закрываю дверь, кладу нож и айпод на стойку, затем включаю воду и вхожу в одежде, холодная вода и все такое.

Это безумие.

Браки по договоренности и многолетние союзы. Это чушь собачья. И все потому, что мертвый человек дал обещание, которое не смог сдержать.

Я снимаю с себя промокшую одежду и бросаю ее на стеклянный пол. Я не знаю, как долго я стою под струями воды, потом раздается легкий стук в дверь.

Сначала я игнорирую его, но он становится все громче и громче, и я замираю.

А потом снова стучат, но это не рука по дереву – это металл.

Я не выключаю душ, но медленно выхожу и заворачиваюсь в полотенце.