Короли в изгнании

Под люком обнаружился новый колодец, глубокий, темный и узкий. В его стенку были вделаны скобы, и, не включая света, группа проследовала вниз, где их, однако, ожидало новое препятствие. В стены круглого, как барабан, зала были врезаны выпуклые овальные двери, наподобие тех, что герметизируют отсеки на космических кораблях. Двери были обозначены иероглифами и, по всей видимости, открывали доступ в разные части многоуровневого лабиринта, возникшего вследствие почти двухтысячелетней технической активности аханков в этом регионе. Ребус с семью дверями Виктор разгадал довольно легко, но и те, кто шифровал двери, не имели цели никого запутывать. Те, кто смог сюда добраться, по определению, имели право делать здесь что хотят. И коды, стоявшие на запорных механизмах, тоже ставились скорее для проформы, чем из необходимости оберегать страшные секреты империи. Так что не прошло и пяти минут, как группа проникла наконец в коридоры, ведущие к очистным сооружениям. Система подземных галерей, колодцев и тоннелей была старая и путаная. Строилась она не одно столетие, и подземные ходы прокладывались с самыми разными целями и на разной глубине. В результате возник сложный многоярусный лабиринт, разобраться в котором без карты и специального оборудования было не просто. Следующие пятнадцать минут Виктор и его люди двигались по этому лабиринту в общем направлении на юг-юго-восток, постепенно спускаясь с уровня на уровень. Чем ниже располагались галереи, тем хуже было их техническое состояние. В конце концов разведчики спустились на уровень минус 12, и здесь, в настоящем аду, созданном химией и временем, лицом к лицу столкнулись с группой настырных морпехов, которые умудрились-таки, пройдя весь путь под землей, добраться аж сюда. Впрочем, встречного боя не вышло, и за одно это можно было благодарить всех местных богов и сонмища добрых духов, расплодившихся за долгую историю Ахана в благородных и совсем не благородных семьях.

Никто морпехов не услышал. На минус двенадцатом уровне было достаточно шумно, вода капала и лилась, какие-то бог весть где находившиеся машины трудились, распространяя по лабиринту волны вибрации и наполняя его глухим гулом, чавкающим ритмом и прочими техногенными звуками. И приборы сплоховали – не засекли людей, идущих по параллельному проходу к той же площадке, куда нацелились и Гарретские Стрелки. Но вот какая штука, Виктор «учуял» чужих – не иначе как шестое чувство прорезалось, насторожился вдруг, хотя и сам не знал еще почему, и придержал своих людей буквально на пару-другую секунд. Он в принципе ничего эдакого не предполагал, просто возникло странное ощущение, тревога какая-то смутная, в общем, что-то такое, и он захотел в своих ощущениях разобраться раньше, чем двигаться дальше. Мистика какая-то, но получилось, как если бы опасность предусмотрел. Морские пехотинцы вышли на площадку всего-то в трех-четырех метрах впереди. И хотя в лабиринте стоял вечный сумрак, разбавленный лишь зеленоватым светом редких плафонов дежурного освещения, не столько освещавших коридоры, сколько их обозначавших, не заметить чужих стрелки просто не могли. Виктор, стоявший лицом к выходу, ощутил движение, и тут же, инстинктивно, взбросил бластер, одновременно начиная уже различать с помощью оптических линз штурмового комплекса все новые и новые детали. Его разведчики тоже среагировали мгновенно, но стрелять не спешили, пытаясь удостовериться, что это не те, кого они ищут, а как раз наоборот, те, кто тоже пришел за жемчужным Ё. Только с другой целью. А потом ядовитую тьму вонючего лабиринта разорвали рукотворные молнии энергетических импульсов, и все было кончено раньше, чем морпехи смогли сообразить, что им пришел конец.

Быстро, но тщательно проверив галерею, из которой пришли флотские, стрелки продолжили свой путь, оставив на площадке три обгорелых трупа, которые так и будут здесь лежать, пока их не съест разложение, помноженное на сумасшедшую химию. Живности, даже мутировавшей, на этом горизонте не водилось. А еще через двадцать минут они наконец нашли беглецов.

Макс, как и предполагал Виктор, привел всех в шестой очистной стакан. В огромном керамитовом цилиндре стакана стоял неумолкаемый грохот и рев, порождаемый рушащимся с двадцатиметровой высоты потоком, но и воздух и вода здесь были настоящими, прошедшими уже все этапы очистки. Макс и «девочки» сидели на ажурной, сплетенной из тонких керамитовых шестов площадке, скрытые от чужих глаз не только тьмой, но и телом потока. Так что место Макс выбрал удачное во всех смыслах и, как выяснилось из краткого, на ходу, «разбора полетов», собирался, если не появится Виктор, отсидеться здесь сутки-двое, пока не схлынет первая волна террора, а потом пробираться в Диш, где находился большой торговый терминал, и уходить в космос по плану Зеро.