Короли в изгнании

Если бы не бластеры и прочая высокотехнологичная амуниция, развешенная на двери, впору задуматься, какое, милый, у нас столетие на дворе? Тем более что и поздний обед, принесенный полчаса назад молчаливым служкой, тоже был сервирован в лучших традициях седой старины: отварное мясо, сырые овощи и хлеб из муки грубого помола – на деревянных тарелках; красное вино, вполне, надо заметить, приличное, в глиняном кувшине; столовых приборов, кроме ножа, не было в помине, а пить предлагалось из глиняных же кружек. Средневековье какое-то, честное слово! Той'йт какой-нибудь гребаный или что-нибудь в этом роде. И две горящие свечи на столе, чтобы уж полностью соблюсти антураж, наверное. В бронзовых подсвечниках. Вот так.

В прежние времена ни Виктору, ни Максу бывать в Черной Горе не приходилось. И абсолютному большинству их знакомых тоже. Орден вел довольно закрытый образ жизни. Могущество свое и близость к короне не афишировал, если не считать, конечно, короткий промежуток времени сразу после гвардейского переворота. Униформы специальной не имел, так что монахи ничем, собственно, от прочих граждан не отличались. Но и к себе в немногочисленные храмы-крепости, разбросанные по всей империи, и, естественно, в главную цитадель никого не приглашал и не пускал. До известных событий о Черной Горе и вообще-то мало что было известно, и мало кто в империи о ней думал. Но вот привелось.

Они добрались до Горы в сумерках. Вылезли из-под земли и шесть километров пробирались сквозь полосу сплошных разрушений. Сражение за Черную Гору было жестоким и долгим, а ведь пустынным этот район Ахана перестал быть еще тысячу лет назад. Больших городов здесь, правда, не было, но зато маленьких и даже совсем крошечных – много. А еще здесь стояли раньше две сотни разных храмов, росли священные рощи, и остатки Дикого леса подбирались с севера к самому подножию Горы. Теперь все, что могло быть уничтожено, было буквально сметено с лица земли, руины и пожарища были густо засеяны разбитой и сожженной техникой, и над всем этим страшным пепелищем стоял тяжелый смрад разложения, смешанный с сильным запахом гари. Однако с точки зрения скрытого проникновения местность была идеальна. Вот уж где их не стали бы искать, так это здесь. Да и пойди найди двух хорошо подготовленных людей в этом рукотворном хаосе, особенно если люди эти быть найденными не желают.

Добрались без осложнений, хотя легкой дорога не показалась даже им. А вот Гора, стоявшая все время перед их глазами и являвшаяся превосходным ориентиром на всем этом пути, как и помнилось, была действительно черной. В сумерках особенно, но она такой и была. Вечернее освещение и густые тени, казавшиеся еще более плотными на черном теле Горы, приукрасили Цитадель Ордена, скрыв от взглядов следы отчаянного боя, кипевшего, судя по всему, не только у подножия Горы, но и на ее склонах. Виктор предположил, так как разглядеть что-нибудь было невозможно, что орденские постройки, террасами поднимавшиеся до самой вершины, тоже пострадали, а скорее всего были полностью разрушены. Но, к немалому своему удивлению, некое наскоро приведенное в порядок подобие привратницкой они все-таки нашли. У самого подножия Горы действительно ничего не сохранилось, но расчищенная в завалах тропка вела наверх, и там, на втором ярусе, обнаружилась побитая прямыми попаданиями и обожженная огнем стена, сложенная из циклопических камней, а в ней пролом, который когда-то был воротами, а теперь был наспех заложен керамитовымй блоками. Нескольких блоков, однако, не хватало. На их месте висела неизвестно на чем плита из толстого пластика, на которой светящейся краской был выведен иероглиф «Проход».

– Нам сюда, – уверенно сказал Макс и ударил в плиту кулаком.

Долго стучать не пришлось. Неожиданно плита сдвинулась, и в проходе появился высокий монах, одетый, что было странно, в древний черный балахон Ордена, но тем не менее в броне и с лучеметом в руках. Он молча посмотрел на Макса, перевел взгляд на Виктора, рыскнул глазами по сторонам, определяя, одни они пришли или нет, и только после этого вежливо осведомился, за каким гребаным делом они притащились в Черную Гору в такое время? Ничуть не обескураженный таким приемом, голосом Жирного Кота, которому все нипочем, потому что мелко по определению, Макс сообщил монаху, что они хотят видеть герцога Рекешу.

– Передай там, дружок, – высокомерно сказал Макс, вы глядевший, надо признать, страшновато в испоганенном нечистотами комбинезоне, – что его светлость сенатор Ё и его превосходительство адмирал князь Яагш устали с дороги и не собираются торчать здесь всю ночь.