Короли Жути

Баррет высмотрел в толпе двоих парней, подозвал их к себе и сказал Клэю:

– Вот, познакомься, мои сыновья Роган и Сид. А это Клэй Купер.

– Рад знакомству, – сказал старший, Роган, коренастый здоровяк, весь в отца.

Его брат, худощавый, голубоглазый и улыбчивый, больше походил на мать Авери. Оба высветлили волосы до платиновой белизны и обвели глаза углем, на манер нармерийских мальчиков для постельных утех.

– Мы про тебя частенько слышим от матери, – заявил Сид. – Как нашкодим, так она и ругается, что, мол, надо было за Клэя Купера замуж идти, а не за это вот несчастье.

Баррет усмехнулся:

– А я и возражать не стану. Ну что, Пузочес, махнемся женами?

Клэй хотел было вежливо отклонить предложение, но тут раздался знакомый голос:

– Клэй Купер?! Ох, да чтоб мне задницу надрали и сестренкой обозвали! А с чего вдруг ты здесь, а не в Жути?

Из толпы вышла Джайна. Ее спутницы – теперь их стало вдвое больше – следовали за ней, по обыкновению разодетые в яркие шелка и меха, нисколько не волнуясь, что дождь испортит роскошные наряды.

Клэй улыбнулся: можно вывезти девушку из Картеи, но…

Джайна гордо взмахнула рукой:

– Прошу любить и жаловать, «Шелковые Стрелы»! Как видишь, полный колчан набрался. А ты, между прочим, хреново выглядишь. Что с лицом-то?

– Такой уж уродился, – пожал плечами Клэй.

– Да ну? Неужели мамка в пузе топор носила? Я вот тоже так хочу, а то мужики лезут, куда не просят.

Баррет расхохотался:

– О, бой-баба, мне такие нравятся.

Гэбриель долго спорил о чем-то с одним из братьев Бездельников, потом вмешался в разговор Муга с Мэй Драммонд, взял волшебника за руку и подвел к Клэю, бормоча себе под нос:

– Жалкие трусы!

– Что, не придут на подмогу? – спросил Клэй.

– Нет, хотят, чтобы мы закрыли Врата, – вздохнул Гэбриель. – Говорят, что Кастия все равно не устоит и что помогать кастийцам бесполезно. А ведь там тридцать тысяч человек! Представляешь, Геральт Бурдохлест такое сказал, тот самый, который голыми руками сборол скального халка! И братья Бездельники туда же! А ведь они впятером убили дракона.

– Им дракон вот такой мелкий попался, – напомнил Муг, на волосок расставив пальцы.

– Ну, все равно. Они боятся с нами идти.

– Поговори с ними, – предложил Клэй.

– Так ведь говорил уже! – всплеснул руками Гэбриель. – Думал, если хоть одну глыбу с места стронуть, то остальные сами покатятся, а они…

– Нет, я не о том, – сказал Клэй и обвел рукой толпу. – Поговори с ними, Гэб. Со всеми сразу. Подумаешь, Геральт Бурдохлест! От старых героев толку не будет, тут новые нужны.

– Верно! – рявкнул Роган, а его младший брат согласно ухмыльнулся.

Джайна расправила плечи, пристукнула концом лука о землю:

– Вот такой разговор мне по нраву.

Гэбриель недоверчиво посмотрел на Клэя.

– Понимаешь, – продолжил Клэй, – для Мэй Драммонд и для Бездельников ты – старый знакомец. Тот самый Гэбриель, который верхом на боевом коне проскакал по лестнице на верхний этаж «Дебоша». Тот самый Гэбриель, который при осаде Кастадара так напился, что упал с крепостной стены.

– Вот смеху-то было, – улыбнулся Баррет. – Мы все выскочили за ворота тебя спасать, заодно и врагам задали жару, так осада и кончилась.

– Или для них ты – соперник. Может, они решили, что ты, дерзкий и хвастливый наглец, слишком о себе возомнил. Тут они правы, конечно…

Гэбриель хотел было возразить, но Клэй его даже слушать не стал, а говорил себе дальше как ни в чем не бывало:

– А вот для этих юнцов ты – легендарный герой. Золотой Гэб, тот самый, кто убил Повелительницу Могил и сразился с легионом людоящеров на мосту в Тролльдани.

Гэб смущенно кашлянул:

– Вообще-то, это Ганелон…

– Тьфу ты, не в этом дело, – отмахнулся Клэй. – Да пойми же ты, все остальные мерцают, как пламя свечей, а ты, Гэб, сияешь ярче солнца. – Он указал на древний постамент неподалеку. – Вот залезай туда и сияй себе на здоровье.

Гэбриель ошарашенно поглядел на друзей, а потом проморгался, и с него как будто слетело уныние.

– Значит, ярче солнца… – пробормотал он. – Муг, а…

– Все готово, – откликнулся волшебник, подбежал к сосне, отыскал что-то у корней и, вернувшись, вложил в Гэбриелеву ладонь мокрую черную шишку.

– Зачем мне это? – спросил Гэб.

– И правда, зачем тебе шишка? – захихикал Муг. – Тут такие дела творятся, а я ему шишку сую…

Все недоуменно уставились на него.

– Ну да, это шишка, – вздохнул Муг. – Только не простая, а волшебная. И держать ее надо вот так… – Он заставил Гэбриеля поднести шишку к губам.

Гэб недоверчиво хмыкнул, но залез на постамент у Врат и заорал:

– Слушайте, воины!

Между деревьями прокатилось эхо. Сосны зашелестели кронами, с кленов осыпалась листва, в серое небо взметнулись птичьи стаи.