Короли Жути

– Глупости! – изрекла она (от ее голоса у Клэя щекотало в ушах). – Вы, наверное, устали с дороги. А мой гость вам очень понравится. Пойдемте, я вас познакомлю.

Не успел Гэбриель возразить, как Динантра повернулась и уползла в глубину особняка. Гэб вздохнул и пошел следом. Муг потянулся к каменной пряди-змее на древнем бюсте, а Матрик разглядывал свое отражение в зеркале и озабоченно приглаживал растрепанную шевелюру.

– Ну, то, что горгона якобы превращает мужчин в камень, – это выдумки, конечно, – негромко сказал он, – а вот стояк у меня реально каменный.

Клэй вытаращил глаза на того, кто всего неделю назад был его повелителем:

– Ты это всерьез?

Отражение Матрика подмигнуло Клэю.

Что-то глухо хрустнуло. Обернувшись, Клэй увидел, что Муг сжимает в кулаке обломок каменной змеи и глядит виновато, будто мальчишка, который без разрешения взял с полки пирожок.

– А я… Нет, ничего такого… Это не я. – Волшебник раскрыл свою бездонную суму, швырнул в нее обломок и кивнул в сторону коридора, в котором скрылись Гэб и горгона. – Ну что, пойдем?

Клэй в свое время встречал немало горгон и примерно представлял себе, как выглядит особняк изнутри. Горгоны были заядлыми собирательницами предметов искусства и коллекционировали все подряд – и картины в изящных рамах, и элегантную мебель, – но больше всего любили скульптуру. Динантра провела гостей в просторный зал, естественно украшенный статуями. По обе стороны зала были установлены широкие пологие скаты, и Клэй впервые сообразил, что ступени обычных лестниц создают для горгоны некоторые затруднения.

В дальнем конце зала, на веранде, прохладный ветерок колыхал кисейные завесы. Клэй уставился на силуэт Динантры, залитый неярким сиянием высоких свеч, размышляя, как женщине, которая ниже пояса змея, удается так призывно покачивать бедрами. По залу витали ароматы корицы и роз, звучала заунывная нармерийская мелодия, напомнившая Клэю о ночах в пустыне.

Там же, в конце зала, стоял неизвестный гость, глядя в темноту. На нем был обтрепанный багровый плащ, а спину наискосок пересекали трое ножен…

«О боги…»

Клэй замер. Гэбриель оцепенел. Муг и Матрик оборвали негромкий разговор.

Герцог Крайнийский, обернувшись, оскалился зазубренной друинской улыбкой.

– Привет, Гэбриель, – произнес он с видом кота, разбудившего мышонка. – А кто это с тобой – неужели славный король Матрик? Ходят слухи, что он умер.

Матрик хотел было ответить что-то язвительное, раскрыл рот, да так и застыл, как снулая рыбина на дне лодки.

Разномастные глаза Листопада скользнули по Мугу и задержались на Клэе.

– Прошу прощения, что я в Линдмуре вас не заметил: мне было не до того. Да и потом, вы очень постарели.

Клэй запоздало сообразил, что у стен зала замерли по стойке смирно мускулистые воины в шлемах с опущенными забралами, с зеркальными щитами у локтя и в набедренных повязках, расшитых золотыми монетами. Перед собой стражи обеими руками держали длинные копья. Пока было неясно, что сулит их присутствие – добро или худо.

Гэбриель, не отводя глаз от Листопада, обратился к горгоне:

– Что здесь происходит?

Динантра, вползя на низкое ложе, неторопливо укладывала хвост кольцами.

– Мне выпала честь оказать гостеприимство герцогу Крайнийскому на время его визита в Грандуаль. Он, как и вы, – мой почетный гость. – Она протянула руку, и полуобнаженный юноша в белых шальварах до колен благоговейно поднес ей хрупкую чашу. – Располагайся, Гэбриель. Выпей вина.

Гэб, отступив на шаг, помотал головой:

– Нет, мы лучше завтра придем. Пошли, Клэй.

– Что ж, уходи, если хочешь, – сказала Динантра; в ее голосе внезапно прорезались нетерпеливые нотки. – И можешь не возвращаться. Ганелон останется как есть. Мне он так больше нравится.

Гэбриель вздрогнул. На лице Листопада, полускрытом краем чаши, мелькнула хищная улыбка.

Клэй с приятелями устроились на ближайших к ним сиденьям, а Гэбриель, по-прежнему не сводя глаз с друина, опустился на край кресла с высокой спинкой и швырнул мешок золота на пол. Матрик с Мугом сидели бок о бок на крошечном диване, причем Матрику пришлось снять с сиденья продолговатую шелковую подушку и, не зная, куда ее девать, зажать ее коленями. Клэю достался низенький пуф, от сидения на котором сразу же заныла спина.

– Тут свободно, – сказала горгона, похлопав по ложу в непосредственной близости от своей… короче, от своего хвоста.

Клэй натянуто улыбнулся:

– Нет, спасибо, мне и здесь хорошо.

Принесли вино, разлили по чашам. Когда слуги удалились, Динантра поднесла чашу к губам и, по нармерийскому обычаю (видно, он ей очень нравился), сделала глоток, показывая гостям, что вино не отравлено. Змеи на голове зашевелись, потянулись к чаше.

– Как я понимаю, вы давно знакомы. – На Листопада и Гэбриеля она взирала с кровожадным вожделением зрителя, следящего за битвой заклятых врагов на арене.

– Да, – кивнул Листопад.

– Он устроил нам засаду в Жути, – сказал Гэбриель.

– А вот это – его рук дело, – пояснил друин, указывая на шрам под темным глазом.

– Он хотел украсть мой меч.

– Он убил моего отца.