Короли Жути

– Ну, ничего не поделаешь. Кстати, я снова в строю. Должен был завтра выступать в «Макситоне», на разогреве у «Орущих орлов», но, говорят, горгона нашла себе новых знаменитостей. – Он толкнул Клэя локтем и хитро подмигнул. – Повезло тебе, сволочь! Только вернулся – и уже герой. Ну, с «Сагой» иначе и не бывает. Вы, конечно, молодцы, на ходу подметки рвете, с лету обставляете всех и всегда.

Клэй улыбнулся, как победитель состязания «Кому жить хуже всех».

– Рад встрече, Ник, – буркнул он и начал протискиваться к барной стойке.

Там сидел Матрик. Какой-то болван дал ему бутылку и позволил наливать самому. Бутылка уже почти опустела.

– Ты посмотри, кто тут! – завопил Матрик, перекрывая шум, и кивнул на соседа.

Клэй недоверчиво проморгался:

– Пит?

– Привет, Пузочес. Ты у нас нечастый гость.

«Да уж», – подумал Клэй.

– Ага, давненько не виделись. А ты… ты ни капельки не изменился, – изумленно сказал он.

Пит, вечный постоялец «Дебоша», жил в номере на первом этаже и все время проводил у барной стойки. По утрам он убирался в кабаке, за что его кормили три раза в день и позволяли наливаться пивом сколько влезет. Длинные волосы он заплетал в косицу, по-прежнему такую же черную, как и его безрукавка, – Клэй подозревал, что это единственная рубаха в гардеробе Пита.

– Матрик мне тут рассказал, что заделался королем, – без особого удивления продолжил Пит. – Столько мороки, а ради чего? Все, что человеку нужно в жизни, – это жратва, пиво и ночной горшок. Вот скажи мне, что такого есть у короля, чего нет у меня?

Клэй хотел было сказать «целая страна», но тут появился кабатчик – еще один осколок прошлой жизни. Минотавр Урик прежде сражался в бойцовых ямах и выторговал себе свободу еще до того, как арены появились в каждом городе. Некогда роскошная борода поредела и поседела, рога пожелтели от дыма, а скрипучий голос царапал, как плохо склепанная кольчуга.

– Пить будете? – спросил он.

– Пиво, – сказал Пит.

– Виски, – потребовал Матрик.

Клэй выставил ладонь вперед:

– Спасибо, мне не надо.

– Три пива, – буркнул Урик и отошел.

– Говорят, вы пересеклись с Рафом Халдеем? – спросил Пит, глядя в пустую кружку.

Клэй с Матриком обменялись взглядами.

– Ага, пересеклись, – ответил Клэй.

Пит кивнул:

– Ну, тогда я за него помолюсь. Предупреждал ведь дурака, чтобы ни за какие деньги не связывался с Клэем Купером.

– Я не… – начал объяснять Клэй, но осекся. А что можно было сказать? «Я ткнул ему в шею ядовитой змеей, не думал, что она укусит…» – Так уж вышло.

– Так оно всегда и выходит, Пузочес. Так и выходит.

Урик принес пиво, и Клэй, извинившись, отошел от стойки. Матрик направился было следом, но увидел, что за игорным столом нужен четвертый для партии в домино, и уселся на подставленный табурет.

Гэб с Ганелоном сидели в кабинке у стены. Восторженные поклонники уже закончили выражать свое восхищение, а суровый взгляд южанина удерживал на приличном расстоянии тех, кто был еще достаточно трезв и не осмеливался подойти. Клэй сел на скамью рядом с Гэбриелем.

То ли потому, что южанин по-прежнему молодо выглядел, то ли потому, что они так вот запросто сидели вместе, как в давние времена, Клэю вспомнилась первая встреча с Ганелоном. Гэб под каким-то выдуманным предлогом заманил Клэя в Контов, где хотел познакомить его с Келлореком, уличным громилой, который решил стать посредником. В таверне «Ленивая лосиха» Орк (как тогда безнаказанно и в глаза называли Келла) познакомил их с юным воришкой Матриком и с каким-то бардом, имени которого Клэй не мог припомнить за все сосульки преисподней.

Тем вечером в «Ленивую лосиху» заглянул и Ганелон – по мнению Клэя, совершенно случайно, ведь боги вряд ли снизойдут до такого пустяка, как первая встреча будущей банды. Какие-то подвыпившие уроды при виде зеленоглазого темнокожего южанина громко выдвинули предположение об извращенных вкусах его матери.

Ганелон пырнул ножом одного, что немедленно оскорбило лучшие чувства половины посетителей, поэтому Гэбриель уговорил Клэя встать на защиту южанина, чтобы уравнять шансы. К приятелям присоединился и Матрик. Так в тот вечер «Сага» одержала свою первую победу и – по неосторожности – потеряла первого из целой череды бардов.

Вспоминая об этом, Клэй улыбнулся. Гэбриель недоуменно покосился на него:

– В чем дело?

– Ни в чем.

– Я рассказал Ганелону про все, – объяснил Гэб. – Про Листопада, Кастию и Розу. Он согласен нам помочь.

Клэй уставился на Ганелона, который сидел на скамье напротив и выглядел в точности так, как двадцать лет назад. Очень странное зрелище.

Ганелон, почесывая шрам под левым глазом, обиженно спросил:

– А что такого? Или ты не ожидал, что я соглашусь?

– Да не в этом дело, – сказал Клэй. – Просто я думал, что…

– Что я самую малость рассвирепею? – продолжил за него Ганелон. – Из-за того, что друзья не пришли на помощь, когда меня заграбастали гвардейцы султаны? Из-за того, что меня превратили в камень, отправили в Каменоломню, а потом продали горгоне, которая жаждет увидеть, как меня убьют на арене?

– Ага, – сказал Клэй, отхлебнув пива.

Ганелон поморщился и пожал плечами: