Коромысло Дьявола (СИ)

— Тем хуже для него — получит хороший болезненный электроразряд. Замок ольфатический, пропускает только лиц с классифицированным запахом тела.

— Даже после бани?

— Ферромоны не смоешь, Филька. Кожно-гуморальный экссудат.

Учи латынь, неофит. Докторов понимать будешь. Оно полезно.

— Мне романских языков для этого достаточно.

— Тоже годится. Шагай, полиглот, вон туда за ширму и раздевайся. После по сторонам глазеть будешь.

В личной лаборатории арматора Вероники даже у рыцаря Филиппа удивленно полезли на лоб брови и разбежались глаза. Вряд ли кто-нибудь смог сразу, сходу распознать и разобраться в невиданном разнообразии и множестве оборудования, вне всяких сомнений предназначенного для продвинутых медико-биологических исследований.

Мало, конечно, таких, но у любого мужчины с правом допуска и у некоторых женщин, кто впервые сюда попадал, наверняка прежде всего приковывала взгляд великолепно исполненная статуя обнаженной богини посреди обширного лабораторного зала.

Раздеваясь к врачебному осмотру, Филипп сообразил, кого же ему напомнило это гладкое бело-розовое мраморное тело. Несомненно, саркастическая постмодернистская пародия на тяжеловесную бабищу Афродиту по мотивам Праксителя. Та же античная поза и такая же драпировка на бедрах, заплетенные в косы волосы короной на голове…

Но у этой современной богини любви тонкий стан, грациозные бедра, изящные руки, высокая грудь в два, нет, в три раза больше. Нисколько не похоже на две сиськи жирненького мальчика как у древнегреческого оригинала.

К всему прочему складки беломраморного драпри соблазнительно приоткрывают розовую интимную женственность, высоко поднятую в замечательной двойной округлости.

"Ту древнюю бабенцию, натурщицу Праксителя нынче едва ли допустили б к предварительному отборочному этапу межрайонного конкурса сельской красоты. Но эта моделька, пожалуй, могла бы пробиться в финал "Мисс Вселенная". Если, конечно, материал во плоти не хуже исполнения…"

Секунду подумав, Филипп разделся до конца. Аккуратно сложенную на круглом табурете белую набедренную повязку-юбочку он решил проигнорировать.

— Что, не нашел ничего лучше, как порадовать бабулю Нику своей мужественностью? Что ж, буду любоваться мужской красой и гордостью.

Как говорят мои медсестры, видит око, да… неймет, — несколько грубовато выразилась доктор Триконич и принялась с ног до головы лепить на Филиппа невесомые беспроводные датчики. Затем арматорским голосом приказала ему лечь на кушетку лицом вниз.

— Сейчас я проверю твои параметры физической активности, неофит. Стимуляция мышечных групп пройдет в наведенном гипносне. Расслабляйся…

В течение получаса Филипп, лежа на кушетке, ходил, бегал, прыгал, ездил на велосипеде, боролся вольным стилем, боксировал…

И вообще делал еще черт знает что, чем никогда ему не пришло бы в голову заниматься в жизни, а не в гипносимуляции. За исключением занятий сексом в немыслимых позах, какие ему пришлось испытать за это время.

Филипп вышел из сна и отметил, что помимо крови из пальцев и вены арматору Веронике понадобилась и его сперма в пластмассовый стаканчик.

— Ну и сновидения же у тебя, доктор Ника!!!

— Угу, кабы знала, спермоотсос поставила бы…

Эйякуляция у тебя термоядерная, милок. Девки, небось, пищат от восторга, когда ты им в самую шейку матки заливаешь, до упора и до донышка…

— Можешь и этот мой параметр проверить.

— Эко-ся тебя разволокло. Девушке юной непристойные предложения делать?

Вот они какие, мужчины! Вместе со штанами с галантностью расстаются. А где же ухаживанье, розы-мимозы?

— Это мы мигом…

— Ой, Филька, давай-ка под душ. Пошутили и будя. Нам еще работать и работать, рыцарь-неофит. Шагом марш вон туда. Вторая дверь слева.

И пижамка там висит, мужество свое не позабудь занавесить. А то совсем засмущал юную докторшу… длиной, диаметром…

Пока Вероника у себя на мониторе бегло прокручивала кучу данных в огромной разноцветной таблице — видимо, сведения о физическом состоянии Филиппа, он два, нет, три раза обошел вокруг статуи бело-розовой богини.

Глянул на совершенной формы грудь, линию бедра. И все это великолепие ему открылось при мягком бестеневом лабораторном свете.

Он не удержался, еще раз нескромно заглянув с боку под драпировку на интимную дамскую анатомию, и восхищенно поцокал языком.

— Любуешься? Ну-ну…

Лет сорок тому назад, неофит, эта моделька знай себе грациозно дефилировала на подиуме и славно демонстрировала дамское белье, пляжные наряды. А для избранной публики — туфельки, сумочки, перчатки, зонтики, не драпируясь в тканные изыски от кутюр, — дала некоторые искусствоведческие пояснения Вероника, не отрываясь от монитора.

— Надеюсь, узнаёшь прообраз и прототип?

— Неужели!!? Мадре миа! Не верю глазам своим!

— Не говори, будто сиськами не вышла бикини-то демонстрировать. Я тогда носила размерчик чуток по-о-больше…

Филипп сопоставил данные, что-то у него в мозгах по-компьютерному щелкнуло, и он поверил.

"Ага! Сиськи-то можно новые пришить… подрезать, вылепить, а бедра и талию никак. Либо они есть, либо нет, либо девать некуда. Ну, дела…"