Корона

Вопреки опасениям Теты, SOS «Румы» был пойман вавилонскими патрулями. Благодаря поясу аномалий он претерпел значительное искажение, и на расшифровку ушло время. Когда президент Патрии узнал, что его сыновьям грозит гибель, до вспышки оставалось восемнадцать минут.

В этот момент на мостике флагмана Северного Флота, крейсера «Эндевор», находились трое. Адмирал Джексон Дэйн сидел в увенчанном боевыми трофеями кресле пилота. Он был погружён в созерцание лучевого экрана. Оттуда на него смотрела Арию. Принцесса Ириона лежала среди чёрных подушек в кресле из кости дракона. Её матовая кожа, казалось, источала нежность, а чернота волос, бровей и глаз зияла жадностью межзвёздной пустоты. Золотистые глаза Джека Дэйна смеялись, глядя в эту живую тьму. Стройный и грозный в своём пурпурном плаще и золочёных доспехах, Джек излучал деятельный, творящий свет. Арию поглощала его без остатка. Адмирал смотрел на принцессу с беззаботной любовью. Они молчали, потому что эта любовь не требовала никаких слов. Во всей Вселенной не было существа, нуждающегося в Джеке больше, чем Арию. Джек не нуждался ни в ком сильней. Бездонно-чёрные очи принцессы лучились дикой радостью, встречая его золотые. На губах женщины играла улыбка, полная тайн.

Вторым человеком на мостике был Рэй Кэллаган. Вицеадмирал Северного Флота искренне радовался, видя счастье принцессы и командира. Рэй по-разному любил их обоих. В данный момент он от нечего делать мастерил из золотистой фольги корону. Закончив её вырезать, Рэй отложил ножницы и принялся скреплять концы упругой ленты. Сильные руки опытного убийцы ловко вертели игрушку. Рэй весь был ладный, статный, крепкий и безответственно весёлый, как щенок.

Что касается третьего человека на мостике флагмана, то им был Хоук, старый слуга адмирала. Это был умный, верный, старательный и во всех отношениях незаметный человек.

Сигнал из столицы вторгся на мостик флагмана тревожным писком и красным цветом экрана. Джон Конгрэйв переслал адмиралу расшифрованный сигнал «Румы». Джек вывел связь на второй экран, одновременно читая новость. Он помрачнел и поднял глаза. В лице Немо был прах и пепел.

— Джек, там мой сын.

— Я вижу. Джон…

— Я знаю. Тебе очень жаль. Этого недостаточно… на этот раз.

— Джон…

— Да. Ты летишь.

— Джон, успокойся. У тебя есть семья. Я сейчас же лечу в город.

— Ты летишь не в город, Джек. Ты немедленно летишь к солнцу и спасаешь моего сына. Я полетел бы сам, но я отсюда не успею даже на орбиту.

— Джон, — медленно сказал Джек. — Я не могу.

— Почему?

— Потому что это невозможно. Пешим ходом я туда не успею.

— Конечно, не успеешь. Я это знаю. Прыгай.

— Прыгать?.. Джон, нельзя прыгнуть во внутреннюю корону звезды и выпрыгнуть оттуда, не угодив в ядро. Это два самоубийства подряд. Для любого пилота.

— Ты не любой пилот. Ты — это ты.

— Я — это кто? — Джек приподнял золотистую бровь. — Кто такой, по-твоему, я?

— Ты тот, кто ты есть. Прыгай за ними, Джек. Я твой президент, ты мой адмирал, и я отдал тебе приказ. Смотри, на этот раз не подведи.

— Когда это я тебя подвёл? — резко сказал адмирал.

— Не подведи меня на этот раз. Где ты был, когда меня убивали, Джек? Где ты хотел бы быть, когда гибнет мой сын?! Делай что тебе сказано, адмирал.

Жизнь с сумасшедшим, отметил Джексон Дэйн. Акт четвёртый, сцена третья.

— Джон, — спокойно сказал он. — Ты псих. Ты несчастный псих. Я не сгорю в центре солнца только для того, чтобы ты был уверен, что сделал всё, что мог.

— Тогда я прикажу Пауэллу атаковать тебя, Джек.

— …Он не сделает этого.

— На что спорим? Этан тебя уже десять лет ненавидит. Ты ему солнце заслоняешь.

— Гражданская война, Джон? Ты на это пойдёшь? И что будет с тобой, с Лорой и остальными твоими детьми?

— Хватит болтать, Джек. Лети.

Адмирал Дэйн кивнул и ввёл в ансибль давно заготовленный приказ.

— Бесполезно, — сказал президент. — Ты не можешь перехватить контроль или отрезать меня от Пауэлла. Я разыскал все реле, которые ты вставил в мои сети, Джек, и истребил все твои маленькие умные программы. Ты не контролируешь сети Патрии. Их контролирую я.

Джексон Дэйн ввёл ещё один код, и ещё. Пусто. Кажется, таки да…

— Ты это сам сделал? Как? — с любопытством спросил он.

— Руками, — Немо показал ладони. У него были красивые руки и страшные, в мозолях от ежедневных тренировок с саблей. Левую ладонь рассекал глубокий шрам. Джек вздохнул. Поле выбора стремительно сужалось.

— Джон, — сказал он. — Повернись.

— Зачем?

— У тебя за спиной минибар. Там бутылка рома. Видишь?

Немо показал бутылку.

— Открой её, — сказал Джек, — и выпей половину.

— Мой сын вот-вот погибнет, Джек, а ты предлагаешь мне напиться? Зачем? Это яд?

— Это ром. Пей.

Немо отломил горлышко бутылки и залпом выпил треть содержимого. Он смотрел на Джека безумными глазами.

— Садись в кресло, — сказал адмирал, — и допивай.

— Ты летишь?

— Лечу. Если я не вернусь, скажи Лоре, что мне очень жаль.

— Ты летишь за моим сыном?! О боги, Джек! Спасибо…