Корона Анны

На вид ей – лет тридцать. Но определить наверняка ее возраст было трудно – в ее необычайно белом, с правильными чертами лице было нечто таинственное, ускользающее. Во взгляде темно-карих глаз странным образом соединялись и тревожная застенчивость, и дерзость, и доверчивость. Ощущение неопределенности возраста усиливала ее маленькая, исполненная удивительной грации фигура.

– Меня зовут Анна, – она протянула ему руку, и Стив накрыл ее своей ладонью, как лапой. – Я даю уроки балета в студии по соседству. После урока прихожу сюда. Здесь очень красивое место, напоминает мне Россию, – сказала она, и Стив понял, какой акцент звучит в ее английской речи. – А когда увидела здесь вас, то и вовсе перестала бояться ходить в эту глушь. Вы – такой большой, такой сильный, еще и полицейский, с пистолетом...

Она разломала в ладошке последний крекер и, размахнувшись, бросила в воду. И в одном ее движении – взмахе руки, когда Анна вся изогнулась, превратившись в существо, состоящее не из костей и мышц, а из ветра и воды, было столько грации, что Стив замер.

ххх

Они часто встречались у того озера. Анна стояла там же – в нише из осоки, а Стив на камнях. Приветствовали друг друга.

Когда весь хлеб и печенье были скормлены птицам, вместе возвращались обратно, в шум города. Порою путь преграждала толстая ветка, рухнувшая от старости или от ветра. Тогда Стив отодвигал ветку в сторону или приподнимал ее над головой женщины. Сделав грациозный книксен, она проходила вперед.    

Анна закончила в Санкт-Петербурге балетную школу, потом танцевала в Мариинском театре. Быстро сделала карьеру от второй солистки до примы. Затем по контракту поехала в Японию и пять лет работала в токийском театре «Империал». Полгода назад очутилась в Нью-Йорке, где у нее тоже был контракт в театре «Метрополитен», но что-то сорвалось. Поэтому сейчас у нее получился как бы незапланированный творческий отпуск: она давала классы в  какой-то балетной студии. Ее продюсер оказался либо бестолковым, либо непорядочным, и ей теперь приходится многие свои дела устраивать самой, попутно занимаясь поиском нового продюсера. Она рассказывала и про балетные спектакли.

В тонкостях балетного искусства Стив, конечно, разбирался не так хорошо, как Анна. Правда, в школе несколько раз под Рождество их всем классом водили на «Щелкунчика». Родители порой брали его с собой  в театр во время сезонов Американского театра балета. Видел он и «Лебединое озеро», и «Жизель».   

В «Лебедином озере», кстати, его всегда волновала заключительная сцена битвы Зигфрида с колдуном, когда принц выпускает в колдуна-коршуна стрелу. В оркестровой яме гремели барабаны, звенели литавры и визжали скрипки. От этой бешеной музыки, и мятущейся тени колдуна, и бури сердце Стивена всегда холодело и сжималось; он едва сдерживал желание выбежать на сцену и увести принца, чтобы он не погиб в этой схватке. А ночью, дома, лежа в кровати, Стив улыбался, вспоминая сцену, когда побежденный колдун упал в озеро, а принц спас прекрасного Лебедя. И Стив представлял себя в образе благородного принца.    

Теперь, когда он шел рядом с Анной, слушая ее рассказы о создании балетов, об Анне Павловой, в честь которой она была названа и которая была ее божеством, Стив воскрешал в памяти те дни, когда был ребенком, когда сидел в партере театра, ожидая поднятия занавеса...    

ххх

Людей Анна делила на две категории – добрых и недобрых, и часто жаловалась на свою наивность, которая всегда ей внушает, что человек лучше, чем он есть на самом деле. 

– О, из-за своей наивности я столько натерпелась! – признавалась она, подхватив с земли длинную, тонкую ветку и проделывая ею ловкие движения, словно шпагой. Руки у нее, несмотря на грациозность, были достаточно сильными. – Меня и грабили несколько раз, и обманывали с контрактами, и писали обо мне в журналах и газетах всякую чушь, – привстав на цыпочки, она вдруг легонько коснулась кончиком ветки плеча Стива.

– Вы сейчас будто бы исполнили ритуал посвящения в рыцари, положив шпагу мне на плечо, – пошутил наблюдательный Стив, когда Анна отбросила ветку в сторону.

– Вы угадали, – серьезно ответила она.

ххх

Стив не сумел бы вразумительно ответить,зачем ему эта связь. Не раз хотел прекратить эти встречи. С женщинами его отношения ограничивались исключительно сексом. Он привык к жизни холостяка, находил в ней свои прелести. Он не балетоман. В Россию в ближайшее время не собирается. Зачем же ему встречаться с Анной, которая, сама того не ведая, растравливает его душу, будит в ней какую-то тоску?       

Но каждый раз, давая себе обещания больше с ней не видеться, не мог дождаться ланча. Несся в бакалейный магазин, а потом с пакетом хлеба – к озеру.

И вот Анна пригласила его к себе.