Корона Анны

Медсестра, видя, что происходит что-то неладное, положила трубку телефона:

– Стив, что случилось? Куда ты ее ведешь?

– F..ck you! – Стив вдруг выдернул из кобуры пистолет и навел на медбрата. – Открывай дверь!

Медбрат попятился, не сводя испуганных глаз с черной маленькой дырочки в стволе пистолета.

– Он сумасшедший… – прошептала медсестра, нажимая секретную кнопку, чтобы открыть дверь.

ххх

Стив увез Анну далеко от больницы, к тому каналу, где когда-то в детстве кормил лебедей.

Ничего не осталось от того живописного места. Ныне здесь царил упадок: дома обветшали, повсюду теперь были склады для горюче-смазочных материалов и пункты по приему вторичного металла. По улицам ходили бездомные, толкая тележки с хламом. Стив не был в этом месте, пожалуй, лет двадцать.   

Он припарковал машину. Заглушил мотор и открыл дверцу, где сидела Анна. Всю дорогу они молчали. Так же, молча, пошли к воде. В темных щелях между валунами валялись пустые бутылки, бегали крысы. Стив шел первым, потом спустился на илистый берег у воды. Следом за ним спустилась и Анна.

Стив присел на замшелое бревно, смотрел на залив. Из воды торчали носы и борта затонувших лодок и катеров.

Он не хотел думать о последствиях своего поступка в больнице. Наверняка, его разжалуют и погонят из полиции. Скорее всего, возбудят уголовное дело. Но сейчас это было неважно.

Он хотел многое сказать Анне. Сказать о том, что, причинив ей зло, живет с чувством, что он – последний преступник. Он никогда не забывал о ней. Хотел забыть, но не смог.       

– Моя корона, кто-то похитил ее. Все из-за тебя, из-за тебя! Ты виноват, ты насильник! Мне ничего не надо, забери у меня все картины, драгоценности, деньги, только найди, найди корону! – Анна упала на землю, на коленях подползла к нему.

Стив взглянул на нее и вдруг увидел перед собой обезумевшую старуху с растрепанными волосами и дряблой кожей лица!

Неожиданно она посмотрела куда-то поверх него, и лицо ее исказилось. Подняла дрожащую руку, указывая куда-то в сторону залива: 

– Вот он!

Стивен решил, что Анна бредит.    

– Чего же ты ждешь?! – закричала она, вскочив, схватила Стива за руки и стала тянуть его изо всех сил, желая поднять.   

Стив нехотя повернул голову и замер.

Над гладью залива, покрытым ряской и лилиями, кружила черная птица, похожая на ворона или коршуна. Птица часто вскрикивала противным, резким голосом. Тонкий золотистый обруч был зажат в ее лапках. Тень, отбрасываемая птицей, медленно росла и, заслоняя солнце, покрывала весь залив.    

Сердце Стива похолодело. От страха он чуть было не бросился в кусты. Но его рука сама потянулась к пистолету в кобуре. Не целясь, он выпустил в птицу три пули. Коршуна резко отбросило назад и перевернуло в воздухе:

– И-ир! И-ир!  

Тонкий золотистый обруч выскользнул из его когтей и упал в воду.

Больше Стив ничего не помнил. Он видел только тонкий золотистый обруч, лежащий на листьях лилий. Он положил пистолет на землю и, не раздеваясь, как был в форме и в амуниции – с наручниками, кобурой на ремне и фонариком, ринулся в воду. Плыл, громко фыркая. Ему мешали тугие стебли лилий, колючие водоросли царапали шею. Под водой его ноги порой натыкались на какие-то твердые острые предметы. Он отталкивал склизкие почерневшие доски, царапая гвоздями руки. 

Схватив корону, поплыл назад. Плыть ему становилось все труднее. Как-то резко ослабели руки. Во рту появился солоноватый вкус крови. Рука, держащая корону, вся была в порезах. Некто, навалившись сзади, сильно давил ему на спину, и Стивен захлебывался.  

В какую-то минуту он почувствовал, что силы оставляют его. Он услышал над собой дикий хохот, и знакомый противный голос закричал: «Твоя жена утонула! Она ждет тебя к себе! Ха-ха-ха!..»   

Сквозь пелену сгустившегося воздуха он видел, как на берегу Анна подобрала с земли какую-то палку. Вошла в воду по колени и протягивает эту палку ему. Но далеко до нее, не дотянуться. И не доплыть… 

Вдруг:

– О-ол! О-ол!

Белые перья. И клювы. И клекот. Прилетевшие лебеди, окружив Стива плотным кольцом, поддерживали его своими теплыми сильными телами и помогали плыть.

Выйдя на берег, тяжело дыша, он сбросил склизкую водоросль, опутавшую золотые зубцы. И отдал корону Анне...  

Птицы кружили над Стивом и Анной, целуя их клювами.

Анна – вечно юная, в золотой короне, стояла, положив на грудь скрещенные тонкие руки. Она так сильно истосковалась по своей красоте и свободе, что не слышала и не видела ничего вокруг.

– О-ол! О-ол! Спасена! Спасена! – раздавались ликующие голоса лебедей.

За хлопаньем крыл и клекотом ни Стив, ни Анна не слышали сирен трех полицейских «доджей», остановившихся возле его машины, номера которой уже были объявлены в розыск.

Открыв глаза, Стивен увидел полицейских: прячась за валунами и стволами деревьев, копы приближались к ним, держа пистолеты наизготовку.

От мысли, что его сейчас арестуют и он больше никогда не увидит Анну, у Стива сжалось сердце.

– Анна! – воскликнул он.