Корона Дейлмарка

– Да, моя сестра, если можно так сказать, и то и другое, – разъяснил он.

– Да уж наверное, – фыркнула Кеннорет.

– В таком случае вы… – с трудом выдавил из себя Морил, глядя на Венда.

– Танаморил, – ответила за него Кеннорет, – Осфамерон, Орил, Венд, маг Маллард… Когда человек живет достаточно долго, имен становится все больше и больше. И хватит об этом. Нужен вам этот меч или нет? Вот он.

Легко и быстро она прошла между катушками в глубину комнаты к сложенному из валунов камину напротив окна. Его покрывала такая же изумительная резьба, как и панели на стенах. А над камином, на этих самых панелях, висел длинный темный предмет. Маевен и Митт с первого взгляда приняли его за чучело рыбы. Но когда все пробрались гуськом по узкому проходу, то увидели, что это на самом деле меч, вероятно из самых простых, в почерневших кожаных ножнах.

Узнать в этом предмете меч было так трудно не столько потому, что он висел в глубине полутемной комнаты, сколько из-за того, что ножны крепились к стене неисчислимым множеством кожаных ремешков и примерно сотней ржавых гвоздей. Ремни переплетались, завязывались в узлы, снова переплетались и снова завязывались. Меч будто висел в своеобразной кожаной корзинке.

– Эй, Морил! – позвал Митт.

Мальчик все так же стоял у двери, со страхом и благоговением глядя на Венда. У Митта язык не повернулся бы упрекнуть его в этом. Это ведь тот самый человек, в честь которого Морил получил оба своих имени, герой самое меньшее половины тех сказаний, которые певцы заучивали наизусть, а еще и прямой предок Морила. А Венд застенчиво потупился, точно так же, как повел бы себя любой обычный человек, не зная, как ответить на чрезмерную похвалу. Ему стало много легче, когда Митт отвлек Морила от его персоны.

Пока юный менестрель с застывшей улыбкой, глядя прямо перед собой, словно лунатик пробирался через груды катушек с пряжей, Венд с усилием выговорил:

– Такое случается, если… если живешь достаточно долго. Не думай об этом или, во всяком случае, не придавай этому большого значения.

– Легко сказать: не думай! – откликнулся Морил. Он уже задрал голову и рассматривал меч. – Это вы слишком много хотите! Да уж, сколько всяких узлов и петель. Здесь должен быть какой-то подвох.

– Совершенно верно. – Кеннорет стояла перед камином, все так же скрестив руки на груди. – Ты наблюдательный мальчик. Но я здесь ни при чем. Вбивала гвозди и завязывала все эти узлы моя дочь. Не забывайте, что у нее тогда помрачился рассудок от горя. Хотя, полагаю, вы все слишком молоды для того, чтобы понять, что это значит. Попытайтесь простить ее. К тому же ее глубоко разочаровали родные дети. Она ожидала от них слишком многого, но я всего лишь ее мать, и мои слова мало что значили для нее. Вот она и подвесила сюда этот меч и навязала узлы и петли, как сказал ваш рыжик, чтобы его снял кто-то из ее прямых потомков. Таких стало сейчас слишком уж много, впрочем, это еще одна из тех вещей, которые она не пожелала слушать, когда я попыталась рассказать ей о том, что случится спустя много лет.

– Так в чем же здесь подвох? – спросил Митт.

Кеннорет пожала плечами:

– Нужно развязать узлы, не прикасаясь ни к мечу, ни к ножнам, и вынуть меч, прежде чем ножны или рукоять коснутся дерева, камня или земли. Если хотите узнать мое мнение, – добавила она, – моя дочь возлагала слишком большие надежды и на потомков. Впрочем, со мной никто не советовался.

Все уставились на меч в плетеной кожаной колыбели. Ремни от времени почернели и покрылись густым слоем пыли. Маевен хорошо видела, что все узлы были затянуты с отчаянной силой. За прошедшие годы – сколько лет прошло? двести? – ремни пересохли и затвердели, так что теперь их почти невозможно развязать. Даже думать о том долгом мучительном страдании, в результате которого возникло это переплетение, и то было больно. А интересно, можно ли размочить кожу и таким образом попытаться ослабить узлы?

– Что случается, если нарушишь правила? – уточнила девочка.

– Этого она не сказала, – отозвалась Кеннорет.

– Думаю, госпожа, это можно понимать так, что, нарушив правила, вы не получите меч, – добавил Венд.

Они снова уставились на меч. Тот висел слишком высоко для Маевен. «Допустим, я заберусь на каминную полку и встану там на колени… А если кожа настолько ветхая, что рассыплется, едва я к ней прикоснусь? Как бы там ни было, на самом деле этот меч мне не так уж и нужен, хотя, пожалуй, стыдно отказываться от него, уже имея кольцо и кубок».

Морил немного подумал, затем сел на ближайший штабель катушек и принялся расстегивать футляр квиддеры.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовал Митт.

– Когда все началось, ремни были новыми и прямыми, – ответил Морил. – Квиддера может вновь распрямить их.