Корона для миледи

— Вы уже не ребенок, — сказала Джудит. — Я посоветовала Ричарду, чтобы вы оставались здесь, с остальными женщинами двора, и он принял мой совет. Больше мы не будем об этом говорить.

Эмма закусила губу. Сидевшая рядом с ней Маргот, знахарка и повивальная бабка, помогавшая Эмме появиться на свет и сопровождавшая ее в тех летних поездках, сочувственно похлопала ее по руке. С тяжелым сердцем Эмма принялась перебирать стопу своих платьев в поисках изношенных. Она могла бы обратиться за поддержкой к своей матери, но подозревала, что это ей мало что даст.

Джудит тем временем передала младенца кормилице и снова уселась среди женщин. Они продолжали работу некоторое время при несколько натянутом молчании, пока снизу, со двора замка не послышались звуки суматохи. Очевидно, некий важный посетитель подъехал к воротам и требовал аудиенции у герцога. Однако выкрики привратника и стражи были недостаточно громкими, чтобы находящиеся в комнате могли разобрать сказанное.

Джудит слегка кивнула Дари, ирландской рабыне, которую она привезла с собой из Бретани. Крошечная, легконогая, сообразительная Дари прекрасно подходила на роль шпиона. Она приносила придворным дамам вести о происходящем в герцогском зале задолго до того, как сообщения доходили до них более официальным путем. Джудит за это одаривала девушку лентами, всякими безделушками и даже серебряными монетами в зависимости от важности принесенных ею новостей, и говорила, что это не слишком большая плата за то, чтобы получать сведения сразу же, как только они появляются в кухнях.

Эмма, все еще грустная из-за того, что ей запретили отправиться в летнее путешествие, подняла одно из платьев и, осматривая его, обнаружила распоровшийся шов по краю подола. Очень свободное, оно было одним из тех, в которых она ездила верхом. Она положила его на стопку предназначенной для починки одежды, затем подняла взгляд и увидела, что Дари уже вернулась, вне себя от возбуждения.

— Это посланник из Англии, миледи, — сказала Дари, пыхтя. — В гавани высадилась делегация из-за Ла-Манша и скоро прибудет сюда. Среди них архиепископ и элдормен. Кто такой элдормен?

Незнакомое слово она произнесла, сморщив нос.

— Это английский титул, — объяснила ей Джудит. — Что-то вроде герцога, я полагаю, только не такой могущественный, как Ричард. Что касается архиепископа…

Ей не было необходимости заканчивать мысль. Все женщины в этой комнате хорошо понимали важность роли архиепископа, представляющего как преходящую, так и духовную власть. Назначаемые на свои посты правящим монархом государства, архиепископы сосредоточивали в своих руках несметные богатства, управляли огромными поместьями и содержали гвардию солдат. Роберт, брат Эммы, архиепископ Руана, в отношении авторитета и власти уступал только своему брату, герцогу. Приезд английского архиепископа в Нормандию означал, что речь идет о деле большой важности.

— Иди на кухню и разузнай все, что сможешь, — приказала Джудит Дари. — И поторопись!

Дари выскользнула из комнаты, и женщины вернулись к своей работе, хотя, как догадывалась Эмма, их мысли теперь были заняты визитом англичан в той же степени, что и ее собственные.

— Как вы думаете, они будут предлагать заключить союз? — спросила она.

Присутствие архиепископа в делегации это подразумевало. В дни правления ее отца Папа Римский лично посредничал в заключении договора между Англией и Нормандией, касающегося торговли захваченными английскими товарами в нормандских портах. Она тогда была слишком юной, чтобы обратить пристальное внимание на разговоры, которые велись во дворце герцога о том, что благоразумнее будет уступить требованиям Папы Римского и короля Англии. Однако ей запомнились жаркие споры между ее матерью и обоими братьями, когда пару лет назад вопрос о заключении договора был снова поднят.

Архиепископ Роберт утверждал, что Ричард, как нынешний герцог, не обязан хранить верность договору с Англией, заключенному их отцом. Роберт приходил в ярость из-за того, что король Этельред, имеющий репутацию самого богатого монарха во всем христианском мире, требовал, чтобы герцог Нормандии прекратил довольно прибыльную торговлю с датчанами, или норвежцами, или кем бы то ни было еще. Ему удалось убедить Ричарда в правильности своей точки зрения, и с тех пор сундуки Ричарда наполнялись серебром, вырученным в бойкой торговле рабами и прочей добычей, захваченной в Англии.

— Полагаю, — пренебрежительно сказала Джудит, — что речь пойдет о торговых или политических вопросах, которые ваш брат и вдовствующая герцогиня смогут уладить. В свое время мы все об этом узнаем, но, держу пари, к нам это не имеет никакого отношения.

Джудит сжала губы в тонкую линию, и это дало основания Эмме заподозрить, что жена Ричарда недовольна тем, что ей приходится сидеть здесь за шитьем, в то время как мать герцога восседает по правую руку от него в большом зале замка. Эмма подумала, что политика в семейной жизни не менее сложна, чем политика взаимоотношений королей.

Глава 6