Корона двух королей (СИ)

— Тогда прошу, — сказал он и протянул принцессе руку, и когда она взяла её, он подал знак Войкану, и они в четыре руки подхватили её и усадили к себе на плечи. От неожиданности Вечера вскрикнула и рассмеялась.

— Королеве кирасиров — кирасирский трон.

И воины внесли принцессу в общую комнату, где сам воздух накалился от жара факелов и пропах алкоголем и едой. Никто не ожидал увидеть принцессу в этих стенах, да ещё и в кирасе, подобно мужчине, лохматую, смеющуюся. И её появление заставило воинов, бывалых и новых, стушеваться, но лишь поначалу. К тому моменту, когда подошла к концу принесённая бочка вина и румяная от хмеля Вечера предложила украсть ещё две, она уже была своей на этом празднике победивших смерть. А когда дело было сделано, никому уже не было разницы, сидит с ними на одной скамье новобранец, воин или наследница трона, и всё чаще раздавались возгласы: «Женщина-король!»

Альвгред тоже был там, но держался в стороне, пока и вовсе не улизнул в свою старую комнату, где решил провести всю ночь, не желая более видеть жену среди солдатни.

Ровно в полночь Вальдарих вывел всех победителей на плац и выстроил в ряд. Вечера также стояла среди них, готовая пройти Таврод — обряд наречения кирасиров, который воины придумали сами, как отражение официальной церемонии кирасирской клятвы, которую проводит король.

Обряд требовал терпеть боль, и Вечера была к этому готова. В порядке очереди всем новым кирасирам ставили клейма на загривке. Когда подошла очередь Вечеры, Вальдарих протянул ей чашку с хомой — напитком, который притуплял боль. Вечера осушила его до дна и села на скамью. Воин аккуратно опустил ё голову вперёд и убрал волосы. Боль от раскалённого клейма была жуткой, но короткой, и скоро оставила от себя только пульсирующие волны, скользящие по обожжённой коже.

— Теперь вы одна из нас, — поздравил он её и полил ожог хомой.

ГЛАВА 21 Монеты, решившие всё

Ближе к утру Вечера вернулась к нелюбимому мужу, но сердце её рвалось обратно в Ласскую башню, среди мужицкого быта которой она нашла свой истинный дом. Стены её просторной спальни теперь казались ей непомерно широкими, а потолки слишком высокими, когда ей было достаточно небольшой казарменной комнатёнки или даже койки — но в месте, где живут люди, которым она доверяет. Вечера не стала раздеваться и рухнула на шёлковые простыни прямо в грязной кирасе и сапогах. Её клонило в сон, и она решила поддаться этой манящей неге. Впервые за долгое время она крепко спала, и ей снился Киран. Он грустно улыбнулся ей и ушёл, и Вечера проснулась со знанием того, что больше никогда его не увидит.

Королевская семья восприняла её победу неоднозначно. Эрнан, Лаэтан, Четта и Аэлис были восхищены, Суаве и Ясна напуганы, Альвгред и Согейр растерялись. Сын трона Касарии многозначительно поднял кубок в честь Алмазного Эдельвейса, когда она вышла к завтраку, но этим и ограничился.

Осе переполняла ярость, и он едва дождался, когда все удалятся на прогулку, чтобы остановить Вечеру в дверях.

— Как ты могла? — У него разве что носом не шла кровь от злости. — Как ты посмела?

— Я всего лишь сделала то, что не смогла эта трусливая свинья. — Вечере с трудом удавалось напустить на себя скучающий вид, но ей было не по себе от обращённого в её сторону гнева.

— Этого быка выбрал Роланд, а не ты! Ты хотя бы понимаешь, что натворила?!

— Роланд бы в любом случае проиграл, — огрызнулась принцесса. — Пусть лучше скажет мне спасибо, что остался жив.

— Он должен был умереть!

— Я знаю, дядя. Но, если ты хотел его смерти, лучше бы послал к нему Влахоса, чем доверять воле случая.

— Что? — Король обескураженно уставился на племянницу.

— Ты думал, я не узнаю? У Оллана и Ваноры, между прочим, в Туренсворде свои уши, дядя. Поэтому с твоей стороны было большой ошибкой отправить меня в изгнание именно к ним.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

— А я думаю, понимаешь. Незадолго до моего отъезда из Эквинского замка по Мраморной долине слух прошёл, что Роланд выбрал Гнева сразу после беседы с тобой, когда ты навестил Элботов в их замке весной. До этого он хотел выбрать Пустозвона, эту ленивую клячу, с которой справится и ребёнок, но ты, ты внушил Роланду, что он станет достойным трона, только оседлав убийцу Кирана.

— Да, внушил! — выкрикнул король, сам не ожидая от себя признания. — Мёртвый Роланд гораздо лучше, чем разделяющий ложе с моей дочкой! Гнев должен был его убить, но Элботы всё равно были бы обязаны предоставить мне свою армию. А теперь их сын — выживший трус с перевёрнутой руной Вейла на лбу, которого спасла от смерти женщина!

— Око за око, дядя, — ядовито улыбнулась Вечера. — Он унизил меня. Я унизила его. Теперь мы квиты.

— О боги! — возвёл руки к небу король. — Ты поставила личные счёты выше интересов государства!

— Роланд уничтожил мою честь, я уничтожила его. Ты же не думал, что я останусь в стороне после твоего отказа меня защитить?

— Я рассчитывал на твоё благоразумие!