Корона Эридана

Лишь несколько минут спустя, Эстин пришёл в себя и сразу же направился к княгине.

– Вы в порядке, ваша светлость? Они не причинили вам вреда? – учтиво поклонившись, спросил варяг. Звенья его кольчуги отразили пробивающееся в шатёр солнце, Эстин вновь казался бесстрастным и величественным.

По лицу Катарины покатились слёзы, она прикрыла накидкой оголённую грудь, крепко обняла Эстина и прошептала:

– Я этого никогда не забуду, мой муж вас отблагодарит.

Эстин был давно не равнодушен к княгине, наслаждаясь теплом её тела, он прижался к её нежной щеке. В какой-то момент их объятия разомкнулись, а взгляды встретились.

– Это моя служба, и мне не нужно никаких наград от князя. Вот если бы я мог просить, вашу светлость, подарить мне какой-нибудь предмет, который бы напоминал мне о вас в далёких краях, – взволнованно ответил норвежец.

На пару мгновений Катарина замешкалась из-за незаурядного желания скандинава. Затем она открыла шкатулку с драгоценностями и, достав оттуда брошь, украшенную жемчугом и розовой лентой, передала её Эстину. Коснувшись холёной ладони княгини, норвежец широко улыбнулся и, снова поклонившись, покинул шатёр.

В этот же день князь Всеслав прислал Эстину мешок серебра.

Спустя три недели осады в районе курганов, находящихся возле Пскова, на закате начали показываться странные тёмные человекоподобные силуэты. Многие полоцкие воины даже утверждали, что слышали, как они о чём-то беседуют между собой. Но когда полочане к ним подбирались или пытались выстрелить в эти загадочные сущности из лука, силуэты растворялись в воздухе.

Представители церкви в полоцком лагере тут же вспомнили, что у полочан и псковичей общие предки, оба города основал древний союз племён – кривичей.

– Скорее всего, в курганах покоятся именно кривичи, и по сути, война князя Всеслава братоубийственная! – упрекнули князя они.

– Что ж эти братья легли под новгородцев и вместе с ними издевались над нашими купцами? – раздражённо спросил Всеслав.

Но каждый вечер тёмных силуэтов становилось больше, они перемещались всё дальше от курганов и даже начали наведываться в полоцкий военный лагерь. Священники читали молитвы и окропляли их святой водой, это помогало, но ненадолго. Исчезая от воды, сущности вскоре появлялись вновь.

Эти события, как и неудачные штурмы, производили угнетающее действие на полоцких воинов. Мой отец был свидетелем, как сын князя Всеслава Борис сообщал князю о желании полочан снять осаду и возвратиться домой. Такие разговоры приводили Всеслава в бешенство.

Вдобавок изменилось поведение княгини Катарины, она стала более задумчивой, терялась и краснела в присутствии Эстина. Конечно, князь понимал, что происходит, и переживал, но сделать ничего не мог.

В очередной пасмурный вечер под Псковом Всеслав крепко напился, сел в седло и, к ужасу полоцких ратников и удивлению псковичей, направился прямо к тёмным силуэтам. Князь не боялся нежити, и его верный конь, потомок диких лошадей из лесов, так же не дрогнул. Подъехав к существам из мглы, Всеслав покрыл их бранью, а затем обратился к ним нагло и разнузданно:

– Зачем выползли? Может, вам чего-то не хватает в курганах, еды или серебра? Так подавитесь! – воскликнул князь, достал пару арабских дирхемов и швырнул их в силуэты, но монеты пролетели сквозь них и упали на траву.

– Не нравится серебро? Тогда отведай стали! – с этими словами Всеслав вынул из ножен меч и, вклинившись в толпу обитателей курганов, начал рубить их, ворча:

– Твари, убирайтесь назад в свои земляные норы! Если будете путаться под ногами, то я разрою курганы, вытащу ваши останки и прикажу выставить их в поле отпугивать ворон!

Князь осыпал шептунов проклятиями и продолжал атаковать их, но клинок лишь проходил через них, не причиняя никакого вреда. В бессилии Всеслав побагровел от злости.

Тут, по воспоминаниям князя, один из силуэтов шагнул ему навстречу. Скакун Всеслава поднялся на дыбы и ударил его передними ногами, но тот не шелохнулся. Только в области сердца у этой сущности возникло какое-то переливающееся сияние. Подойдя ближе, словно тень героя из прошлого, сгусток мрака взял коня князя под уздцы, и, к изумлению Всеслава, его конь угомонился. Потом гость из кургана наклонился к князю и сказал:

– Успокойся, брат!

А после все шептуны пропали, а ошарашенный князь развернулся и помчался в лагерь.

На следующее утро, когда мой отец развлекал Всеслава рассказами о своих скитаниях, шатёр князя посетили представители полоцкого купечества и Эстин. Увидев купцов, которые зашли и виновато опустили взгляд, Всеслав закричал на них:

– Чего нагрянули, тоже проситься в Полоцк? Не из-за вас ли я привёл сюда войско, разве не вы жаловались мне на Псков и Новгород?

Затем князь посмотрел на Эстина и надрывно произнёс:

– А ты, Эстин? Ведь ты подбивал меня на войну? А теперь что? Будешь скулить об отступлении?

После паузы купец нарушил тишину: