Корона и эшафот

…Между тем в Конвент продолжали прибывать петиции с жалобами на медленность процесса. Комиссары Конвента при армиях, Мерлен из Тионвилля, Гаусман и Рёвбель, писали с границ: «Мы окружены ранеными и убитыми; во имя Людовика Капета тираны убивают наших братьев, а нам говорят, что Людовик все еще жив!» Наконец 14 января Конвент решил приступить к поименной подаче голосов. Но вопрос о порядке голосования вызвал бурные прения. Было предложено множество различных проектов, из которых некоторые явно имели целью затянуть дело, требуя отмены декрета 3 декабря, вторичной постановки вопроса о том, берет ли на себя Конвент роль судебной палаты, и т. п. Дебаты продолжались несколько часов среди общего шума; все попытки президента восстановить спокойствие были безуспешны. Вмешательство Кутона положило конец этой неурядице.

«Как прискорбно, — вскричал он, — видеть беспорядок, царящий в собрании! Вот уж целых три часа, как мы теряем время из-за короля. Какие мы республиканцы! Мы — жалкие рабы! Ведь все мы, без исключения, убеждены в виновности Людовика; следовательно, ничто не мешает нам прежде всего поставить вопрос о виновности Людовика, а затем вынести приговор поименным голосованием!»

Крики одобрения покрыли голос Кутона. По предложению Буайе-ФонфредаКонвент немедленно решил произвести поименную подачу голосов по следующим трем вопросам: 1) Виновен ли Людовик?2) Будет ли приговор Конвента предложен на утверждение народа? 3) Какому наказанию будет подвергнут Людовик?

15 января были поставлены на голосование первые два вопроса. По первому из 715 голосовавших депутатов [30]32 ответили утвердительно с различными оговорками и комментариями, остальные 683 признали виновность Людовика безусловно. По второму вопросу 423 человека ответили отрицательно, 281 — утвердительно и 11 депутатов прибавили к своему мнению различные оговорки. Таким образом, жирондисты потерпели полную неудачу. Оставалось решить последний вопрос: о мере наказания. Вся Франция с трепетом и напряжением ждала следующего дня, 16 января.

Дантон,до сих пор отсутствовавший (он находился в качестве комиссара при бельгийской армии), теперь решил выступить. Заседание началось дебатами по поводу распоряжения исполнительного совета закрыть театры, ставившие контрреволюционные пьесы. «Признаюсь вам, граждане, — сказал Дантон, — я думал, что нас должны занимать другие предметы, кроме комедии!» «Речь идет о свободе!» — возразили несколько депутатов. «Да, речь идет о свободе! — повторил Дантон. — Речь идет о трагедии, которую вам предстоит разыграть перед всеми нациями. Речь идет о том, чтобы под мечом закона пала голова тирана, а не о жалких комедиях! Предлагаю Конвенту безотлагательно высказаться об участи Людовика!»

Это предложение было принято единогласно. Затем Ланжюине предложил, чтобы вопрос о наказании решался не простым большинством голосов, как обыкновенно, а двумя третями. Дантон энергично выступил против этого предложения жирондистов.

«Спрашивается, почему в то время, как судьба целой нации была решена простым большинством голосов, в то время как при отмене королевской власти никому даже в голову не приходило возбуждать этого вопроса, почему решение участи отдельного лица — заговорщика хотят обставить особой торжественностью? Мы постановляем приговор как представители верховной власти. Спрашиваю вас, апеллируете ли вы к народу, когда кто-нибудь подпадает под уголовный закон, колеблетесь ли вы привести его в исполнение? Спрашиваю вас, не простым ли большинством голосов учредили вы республику, объявили войну? Спрашиваю, наконец, разве не безапелляционно проливается кровь в сражениях? Разве сообщники Людовика не понесли наказание без всякого обращения к народу, на основании лишь приговора экстраординарного трибунала? Неужели исключения заслуживает только тот, кто был душою всех этих заговоров?»

Конвент согласился с Дантоном и решил голосовать простым большинством. Заседание было объявлено непрерывным до вынесения приговора. Началась поименная подача голосов.

361 депутат высказались категорически за смертную казнь. В числе их была почти вся партия Горы, жирондисты Дюко, Фонфред, Карра, Иснар, Ребекки, Барбару и часть Болота, 26 видных представителей Жиронды также подали голос за казнь, но при этом, по примеру Меля, потребовали предварительного обсуждения вопроса об отсрочке ее выполнения. Однако они объявили свой вотум независимым от этого требования.Наконец, 334 депутата высказались за тюремное заключение, изгнание или работы на галерах.