Корона из роз, или Дорога домой (СИ)

Девушка фыркнула: — И ты думаешь, что он еще бродит по миру? Нейтральные так редки, да и они глупы, если один из них решил отправиться в самые нижние уровни, чтобы развлечься. Он что экстрима захотел? — девушка встряхнула золотом волос и сложила руки на груди. А мужчина, стоящий перед ней улыбнулся, разглядывая ее полушария, которые так хорошо просматривались сквозь ее майку и открытую шею, ключицу, плечи, тонкие запястья: — Но у меня есть пара часов, мы можем провести время совсем не за поиском беглеца, — ложа девушке руки на плечи, и облизываясь, заглядывая ей в фиалковые глаза и улыбаясь самой обаятельной улыбкой на какую он был способен. Но Малта была как никогда серьезна: — Отстань, — сбрасывая с себя его руки и отталкивая его в темноту, — или идем сейчас, мне как раз тоже надо вниз, или я иду спать.

Яр, мужчина высокий, сильный, пророк, с серым цветом кожи и отличными боевыми навыками, скривился, но принял ее правила игры: — Ты мне все время отказываешь. Неужели уже есть кто на примете?

Малта вернулась в комнату, подхватила так незадачливо брошенный плащ с каменного пола и встряхнула его, очищая от камешков и земли, песка, пробурчала: — Да, когда мне. То спасай кого, то ищи кого. И знаешь у меня высокие требования к мужчинам.

— Да, и какие же тебе нравятся? Высокие? — Яр отодвинул штору и осторожно вернул ее на место, пропуская девушку впереди себя. Малта уже укрылась золотым светом магии, освещая скудное пространство вокруг себя. — А может серокожие. Я вот серый и этим горжусь, — выпятил грудь молодой человек. Малта остановилась и осмотрела молодого человека: — Да, хорош. Серые волосы, серая кожа, высокий, сильный, мускулистый. Но я еще не готова ни к каким отношениям.

— Ты уже месяц здесь живешь, и ни с кем и ни ни. А ведь знаешь, что у нас женщин то нет вообще. Мы ради тебя, всем отрядом готовы землю рыть у тебя под ногами, а ты даже намека нам не даешь на хоть какое-то сочувствие.

— А что вам сочувствовать? Вы каждую ночь между собой так сочувствуете, что стены дрожат, того и гляди рухнут скоро. Знаешь я даже думаю, что гул вокруг меня не от тех кто наверху, а от вашего сочувствия друг другу, — вспыхнула Малта и двинулась в проход между скал.

— Ну, мы же должны как-то разряжаться. Вот ты нам не даешь даже притронуться к тебе, а нам очень нужна женская ласка, — простонал Яр, двигаясь за девушкой.

— Ага, продолжайте в том же духе. Я согласна себе уши заткнуть, чтобы не слышать ваши стоны и крики, когда вы друг другу сочувствуете. И ведь кричите так проникновенно, что хочется не посочувствовать, а так вдарить, чтобы голоса лишились. Спать мешаете. А я между прочим сны вижу красочные.

— Жестокая, — простонал Яр, подходя к девушке и поигрывая мышцами, которые проступали сквозь натянутую майку. А Малта горела праведным гневом: — Я жестокая? Так вы решили мальчики, что я всему нашему отряду дам, может еще и сразу всем? Не жирно будет?

— Ну, зачем всем. Можно сначала парочке, потому еще парочке, так глядишь всех и осочувствуешь, — игриво прошептал Яр ей на ушко.

— Я тебе сейчас мозги промою, и все встанет на свои места, — прошипела девушка, обжигая Яра не только взглядом, но и магией, от которой он благоразумно скрылся в тени.

— Всё, всё, пламенная ты наша. Уже молчу, — смеялся он из темноты. — Прости родная, но у меня уже есть тот, кого я хочу защитить, главное ведь это. Правда?

Малта рассмеялась: — Да.