Корона из ведьминого дерева. Том 2

– Глупый раб! – сказала Зои, стараясь придать своему лицу максимально неодобрительное выражение. – Неужели ты считаешь себя священником из храма, который учит невежественного ребенка повторять Молитву о Силе Королевы? Или кровь смертных в твоих жилах настолько сильна, что она правит твоими поступками? Где в Наставлениях Хамака написано, что ты можешь задавать вопросы наложнице Верховного магистра? Ты хочешь, чтобы я подробно перечислила, что мой муж и господин намерен сделать с продуктами? Если так, полагаю, Зуб Королевы может заинтересоваться твоим поведением.

Удар получался удачным. Лицо раба исказилось от жуткого страха.

– Нет, госпожа! Пожалуйста, поймите меня правильно. Обычно нас заранее предупреждают о таких требованиях.

– Мой муж недавно отправился с миссией, которую ему поручила сама Королева. Он оставил мне детальные указания о том, что я должна сделать в его отсутствие. Ты говоришь, что тебя не поставили в известность, но у меня возникает вопрос: не потерял ли ты его распоряжения? – Она немного помолчала, чтобы произвести на него наибольшее впечатление. – И вновь я предлагаю призвать Зуб Королевы или даже ближайших стражников, и мы быстро найдем выход из этого лабиринта.

Капитуляция.

– Нет, пожалуйста, госпожа. Я уверен, что это наша вина. – У раба были глубокие черные глаза, доставшиеся ему от норнов, но землистый цвет кожи слегка посветлел от страха, пока не стал почти таким же белым, как у чистокровного хикеда’я. – Вы можете делать все, что посчитаете нужным. – Он повернулся туда, где прятались не такие дерзкие кухонные рабы. – Мы все будем молиться за благополучное возвращение вашего мужа.

– И за триумфальное исполнение желаний Королевы, конечно, – добавила Зои.

– Конечно, госпожа.

Она получала тайное удовлетворение, когда ей удавалось заставить полукровок проглотить собственные слова, однако Зои знала, что сейчас человеку ее положения следует уйти или призвать стражников, чтобы наказать склонных к возражениям рабов. Тем не менее у нее появилась возможность извлечь дополнительные преимущества из создавшегося положения, которые не будут выходить за рамки общепринятого поведения.

– Я слишком рассержена, чтобы самой заниматься поисками. – Она протянула составленный ею список. – Принеси мне все, что тут отмечено.

– Конечно, госпожа, – ответил раб, и его опущенные глаза говорили о том, что больше он не станет задавать вопросов. – Но никто из нас не умеет читать.

– В таком случае я вам прочитаю, а вы поспешите мне все принести.

* * *

Путь от кладовых склада Ордена до Дома Эндуйа, клана магистра Вийеки, был долгим. Зои пришлось миновать несколько опасных мест, в том числе задние ворота Дома Ордена Эха, верных информаторов Королевы. Дорога казалась ей еще более долгой и пугающей из-за того, что ей пришлось идти медленно с двумя тяжелыми мешками в руках. Она подумала, что, наверное, немного похожа на Старика Длинную бороду, существо в длинном балахоне из легенды риммеров, который приносил еду во время зимнего солнцестояния. Однако Длинная борода ездил на огромной серой лошади, Зои же тащила мешки в одиночку и пешком.

Всего лишь через месяц она могла бы выбрать что-нибудь получше, но весна и лето приходили в Норнфеллс поздно и очень быстро заканчивались, так что большая часть того, что она могла взять на кухне, не слишком отличалась от того, чем они питались с осени: жесткий хлеб, столь же твердый сыр и, конечно, большое количество сушеных грибов, которые назывались «зимним хлебом». Норны готовили их дюжинами различных способов, хотя Зои так и не нашла ни одного, который ей бы нравился. Пока она брела, сгибаясь под тяжестью мешков, на нее накатили воспоминания о том, что она ела в детстве: горячее рагу, спелые ягоды, легкий хлеб, который даже самые древние старики могли жевать, несмотря на полное отсутствие зубов. В этом смысле она никогда не станет настоящим норном, как бы долго ни прожила под Стормспейком.

Подойдя к перекрестку, Зои заколебалась – в этом месте сходилось шесть разных, но внешне совершенно одинаковых туннелей, образуя неровную звезду. В огромном каменном муравейнике, которым являлась Наккига, ничего не стоило заблудиться, ведь здесь не было неба, помогавшего ориентироваться, однако сейчас ее положение осложнялось тем, что она – несмотря на ложь на кухне – занималась незаконной деятельностью. Как постоянная жительница Дома Эндуйа, она могла брать еду только из его огромных кухонь, куда, естественно, не осмелилась пойти – во всяком случае, когда речь шла о таких больших количествах, – иначе об этом очень скоро узнала бы Кимабу, жена ее господина и хозяйка дома.