Корона когтей

– Вопрос о престолонаследии скоро будет решен, лорд Патрус. Но, будьте уверены, что бы ни случилось, следующим правителем Соланума вы не станете, – Арон одаривает его широчайшей улыбкой, но без тени веселости. – Так что вам совершенно незачем беспокоиться об этом. Теперь можете покинуть нас.

Все откланиваются, круг распадается, и спустя мгновение в зале совета мы с Ароном остаемся одни.

– Зачем ты это сказал, Арон? Теперь все будут считать, что я беременна, и очень скоро станет ясно, что нет. Я как раз собиралась сказать ему…

– Я догадываюсь, что ты хотела сказать, – он слегка улыбается, и в его больших зеленых глазах я вижу нежность. – И, поверь мне, я полностью разделяю твои чувства. Патрус чудовище. Каменный дракон был бы лучшим защитником; по крайней мере, он убивал бы людей только для выживания, а не ради удовольствия. Но мы должны действовать осторожно, Адерин. Мы с тобой вдвоем знаем, что Зигфрид и Таллис вернутся, и когда они вернутся, нам понадобится поддержка всех дворян, которых мы только сможем заполучить. Мы должны уважать законы. Ты хочешь все изменить, и я понимаю, почему. Но мы не можем допустить тирании, – он подходит и прислоняется к окну, кладет руку на раму. – Я достаточно насмотрелся на тиранию во время правления своего отца.

Конечно же, он прав. Я действительно хочу изменений. Это одна из причин, по которой я сказала «да» Арону и трону. Я хочу продолжить работу, которую моя мать начала еще в Атратисе. То, что жизнь бескрылых: образование, свобода – абсолютно все должно зависеть от правящего ими дворянства и его прихотей, было неправильным. Мне вспоминаются слова Люсьена: он уподобил правительство Соланума прогнившей системе. Тогда я не была с ним согласна. Я знала слишком мало, чтобы понять, говорил ли он правду. Но теперь… я не хочу революции. Я не хочу кровопролития. Но все должно измениться.

Я просто не знала, что все будет настолько… сложно.

Я никогда не рассказывала Арону о другой своей мечте – бросить вызов законам, править как кузены, а не как муж и жена. Чтобы стать свободной и быть с Люсьеном. Если Люсьен когда-нибудь меня простит.

Арон все еще глядит в окно. Теперь, будучи королем, он выбирает ткани, вышитые богаче, но его верность черному никуда не делась; он считает, что отсутствие руки в темных одеждах менее заметно. Сейчас на нем черные кожаные брюки и сапоги, черная бархатная туника поверх тонкой льняной рубашки – разительный контраст со светлыми волосами и пейзажем за окном. Снова густо валит снег, пряча обычно открывающийся отсюда вид на фьорд. Падающие снежинки завораживают, но это еще один день без полетов и езды верхом. Я мягко касаюсь его плеча.

– Мне нужно встретиться с Летией, поэтому прошу меня извинить…

– Вижу, Люсьен все еще при дворе, – Арон смотрит на меня украдкой, вопросительно приподняв брови. – Все такой же невероятно красивый, как и всегда.

Так вот о чем он размышлял?

– Верно. Думаю, у него здесь друзья, которых он давно не видел: двоюродная сестра Нисса, тетушка, другие, – я пожала плечами. – Я не просила его остаться, Арон. Я не забыла об обетах, которые мы дали.

– Как и я. Пожалуйста… – он предлагает мне свою руку, – позволь мне проводить тебя обратно в покои.

Интересно, счастлив ли Арон? Считает ли он, что трон стоил того: жизни, проведенной в дружбе и любви, когда дружба может перетечь в любовь, но без какой-либо страсти.

Конечно же, я его об этом не спрашиваю. Просто замечаю этот еще один невысказанный вопрос между нами.

Мы выходим из зала совета, и снегопад становится все плотнее. Арон бы никогда не признался, но я уверена, часть его радуется такой погоде. Сколько это ни продлится, он не один привязан к земле.

Мы подходим к королевскому залу для аудиенций и слышим громкие голоса, доносящиеся из соседней гостиной. Голоса легко узнаваемы: Летия, мой клерк, горничная и лучшая подруга – моя сестра по любви, хоть и не по крови, – и леди Крамп, «советница», навязанная мне Собранием.

Арон поджимает губы, пытаясь не рассмеяться.

Я вздыхаю.

– Это твоя вина. Ты убедил меня согласиться на то, чтобы эта женщина была рядом.

В отличие от большинства дворян, которые проводят при дворе, по меньшей мере, два года, прежде чем достичь совершеннолетия, у меня не было связи с Цитаделью вплоть до прошлого лета. Леди Крамп должна давать мне советы по королевскому поведению. Учить меня, как быть королевой, хотя у нас с ней очень разные представления о том, что именно значит быть королевой.

– Я чувствую себя с ней… – я морщусь, подыскивая нужные слова. – Представь себе, как кто-то берет ржавый гвоздь, кусок шифера и скребет одним по другому, снова, снова и снова, пока тебе не захочется кричать. Вот как я себя с ней чувствую.

– Вот как себя чувствуют рядом с ней все. Но в конечном счете оно будет того стоить.

Арон наклоняется и шепчет мне на ухо, зная, как я полагаю, о слугах, застывших у двери.

– Она связана почти со всеми благородными семьями королевства. Просто потерпи ее еще несколько месяцев. Как я уже говорил, нам нужна поддержка.

Я прищуриваюсь.