Корона мечей

Малодушие. Моргейз почувствовала себя оскорбленной, но возразить нечего. Она вцепилась пальцами в простыню. Ей казалось, что она не способна хладнокровно принять решение лечь в постель с Валдой, но это можно пережить. По крайней мере она так думала. Но совсем другое дело сказать «да» только из-за страха снова оказаться лицом к лицу с пыточными веревками и иглами Асунавы и из-за еще более сильного страха, что он в конце концов добьется своего. Как бы ни вопила она в руках помощников Асунавы, именно Валда показал ей истинные границы ее мужества, заставив почти утратить веру в себя. Прикосновения Валды, его постель – все это можно со временем забыть, но стыд за собственное «да» Моргейз, наверно, никогда не удастся смыть с губ. Бриане швырнула истину прямо ей в лицо – что можно сказать в ответ?

Моргейз не успела ничего сказать – в прихожей застучали сапоги. Дверь спальни рывком распахнули, кто-то на всем бегу остановился, сделав шаг через порог.

– Вы не спите, это хорошо, – произнес голос Талланвора, но не сразу, а после небольшой паузы.

И благодаря этой паузе Моргейз снова обрела дыхание, снова почувствовала биение своего сердца. Она попыталась отпустить руку Бриане – и когда только она успела в нее вцепиться? – но вот удивительно, эта женщина сама крепко сжала ей пальцы и только после этого отняла руку.

– Кое-что произошло, – продолжал Талланвор, шагнув к единственному окну. Став сбоку, будто не желая, чтобы его увидели, он вгляделся в ночь. Лунный свет обрисовывал его высокую фигуру. – Мастер Гилл, войдите и расскажите, что видели.

В дверном проеме возникла голова, увенчанная поблескивающей во мраке лысиной. Позади, в другой комнате, двигалась неуклюжая тень – Ламгвин Дорн. Когда до Базела Гилла дошло, что Моргейз еще в постели, слабое сияющее пятно его лысины резко дернулось, будто он поспешно отвернулся, хотя вряд ли видел что-нибудь, кроме постели. Мастер Гилл был даже толще Ламгвина, хотя и не столь высок.

– Прошу прощения, моя королева. Я не хотел... – Гилл яростно прочистил горло, с шарканьем переминаясь с ноги на ногу. Он так нервничал, что вряд ли даже донес бы до рта чашку, не расплескав воду. – Я был в Длинном коридоре, шел в... в... – В сортир, вот что он имел в виду, но не мог заставить себя произнести это слово при ней. – В общем, я выглянул в окно и увидел... большую птицу, так мне показалось... Она села на крышу Южных казарм.

– Птица! – Тонкий голос Лини заставил мастера Гилла буквально впрыгнуть в комнату, освобождая дверной проем. Впрочем, не исключено, что он получил толчок под заплывшее жиром ребро. Лини обычно использовала любое преимущество, которое ей давали седые волосы. Она важно прошествовала мимо Гилла, завязывая пояс халата. – Глупцы! Здоровы, как быки, и мозгов ровно столько же! Вы разбудили мою девоч... – Лини осеклась, раскашлявшись. Она никогда не забывала, что была няней Моргейз и ее матери тоже, но никогда не позволяла себе лишнего при посторонних. Она защищала своих питомиц, противодействуя всему, что, как ей казалось, могло причинить им вред или хотя бы обеспокоить их, с завидной решимостью, которая и сейчас звучала в ее голосе. – Вы разбудили мою королеву из-за птицы! – Дотронувшись до убранных в сетку волос, она машинально поправила выбившиеся во время сна пряди. – Ты что, пьян, Базел Гилл?

Моргейз и сама хотела бы это знать.

– Я не знаю, птица это или нет, – запротестовал мастер Гилл. – Она не была похожа на птицу, но кто еще умеет летать, кроме летучих мышей? Это было что-то очень большое. С ее спины слезли люди, но один остался сидеть на шее, когда она снова взлетела. Я похлопал себя по щекам, чтобы проснуться, и тут еще одна... такая тварь... приземлилась, и с нее опять слезли люди, их было даже больше, а потом еще, и тут я решил, что самое время рассказать обо всем лорду Талланвору. – Лини никак не отреагировала, но Моргейз почти физически ощущала ее пристальный взгляд, хотя он был направлен не на нее. Мужчина, бросивший свою гостиницу, чтобы быть рядом со своей королевой, конечно, тоже почувствовал его. – Клянусь Светом, моя королева, все так и было, – продолжал настаивать он.

– Клянусь Светом! – эхом повторил Талланвор. – Что-то... что-то только что опустилось на крышу Северных казарм.

Моргейз никогда не слышала такого потрясения в его голосе. Ей хотелось одного – чтобы все ушли, оставив ее наедине с ее болью, но на это, похоже, мало надежды. Талланвор в очень многих отношениях хуже Бриане. Гораздо хуже.

– Мой халат, – сказала она, и Бриане тут же протянула ей его.

Мастер Гилл поспешно отвернулся к стене, пока Моргейз выбиралась из постели и надевала шелковый халат. Она подошла к окну, завязывая пояс. Длинное здание Северных казарм, стоящее на просторном внутреннем дворе, смутно вырисовывалось во тьме, четыре высоких этажа под плоской каменной крышей. Нигде ни огонька, ни здесь, ни во всей Цитадели. Везде тишина и спокойствие.

– Я ничего не вижу, Талланвор.

Он оттащил ее от окна.

– Подождите немного, – сказал он.