Корона Меднобородого (СИ)

Элефант почему-то слушался девушку. Она никогда не пыталась прибегнуть к силе, управляя конем. У нее получалось просто вовремя направить коня примерно туда, куда он и сам направлялся. И она его не боялась. Хотя даже опытные конюхи обходили стороной стойло с почерневшими перекладинами, из которого иногда вырывался короткий огненный пых.

Доминго не подвел и не сбежал. Куда и зачем ему бежать, если он здесь на полном пансионе и вовсе не в клетке. Полетав пару раз днем по городу, он еще больше уверился в том, что бежать здесь получится только в суп. На большую яркую птицу все оглядывались. Вольф прошел по окрестностям и рассказал Доминго, на какие мысли он наводит людей. Бедняки думали, как такую большую птицу правильно готовить, чтобы всей семье на подольше хватило. Купцы прикидывали, сколько в попугае перьев, и почем они пойдут поштучно. Рыцари представляли, как чучело будет выглядеть в интерьерах их замка. Разбойники предполагали, что у редкой птицы есть хозяин, который заплатит выкуп.

Заботу о Доминго Ласка спихнул на Вольфа. Но на удивление самостоятельный попугай в особом присмотре не нуждался. Они с Вольфом за компанию постоянно болтались на конюшне. Как-то само собой получилось, что к учебному процессу добавились два ассистента.

Прожили так неделю в Вене. Немцы-конюхи поначалу на Ласку смотрели косо. Кто такой да откуда. Еще и с императором знается, и с Фуггерами. Но знание лошадиного языка очень добавляет авторитета на конюшне. И вежливость, чтобы этим знанием не кичиться.

Про личную жизнь Рафаэллы Ласка специально не спрашивал. В первую очередь, чтобы не выглядело, будто он за ней ухаживает. Без матримониальных планов мужчине неприлично интересоваться, какие отношения у девицы с другими мужчинами.

На обед ходили в таверну, где ученица платила за всех. Ласке и Вольфу заказывала мясо, а себе чаще всего жареный сыр по-богемски. Иногда она производила впечатление избалованной девчонки из богатой семьи. Одновременно и купеческой, и рыцарской семьи. Но иногда говорила примерно как мама Ласки. «Мужчина должен служить императору, а женщина — вести счетные книги». Ласка даже подумал, что отец, вернувшись из Европы, специально искал в жены девушку, похожую на маму Рафаэллы.

По вечерам девушка ночевала у себя, а уставшие путешественники возвращались на постоялый двор. Измотанный занятиями Ласка молчал. Преподаватели всегда много говорят, а он к такой работе совершенно не привык. Вольф рассказывал Доминго истории про нечисть, чертей, колдунов и ведьм. Монахи не любили говорить на эти темы, и по части потустороннего знаний о Европе у попугая не хватало. Хотя зачем это птице? Вольф знал немало, только осторожничал и истории из своей жизни вспоминал, начиная их с «один мужик рассказал».

В процессе обучения Рафаэлла давала понять, что хорошо знакома с потусторонним миром и даже убивала чудовищ. Но не хвасталась, а упоминала в контексте боевой подготовки и без лишних подробностей. Однажды за обедом она проговорилась, что ее лучшая подруга Фьорелла — фея. Но, опять же, проговорилась, а не похвасталась. И перевела тему на светские новости. Между делом снова вспомнила, что к ней сватается сын папиного друга.

— Наследник графского титула Гаэтано Косса — отличный жених из хорошей духовной семьи. У него в предках даже Папа Римский, — сказала Рафаэлла, — Мы с Гаэтано знакомы с раннего детства.

— Поздравляю, — искренне сказал Ласка, — Был бы он сын не папиного друга, а маминой подруги, я бы подумал, что у него вообще нет недостатков.

— У него есть один маленький недостаток. Но вообще он хороший. Он надежный, мы друзья с детства и братья по оружию. И никому я в целом мире не нужна, кроме несчастного Гаэтано.

— Почему? — спросил Ласка, — Ты же красивая. И благородного происхождения.

Он уже несколько дней с ней работает и не сделал ни одного комплимента. Нехорошо.

— Правда, красивая? С точки зрения человека с края земли?

— С точки зрения любого мужчины от православных до правоверных, — уверенно ответил Ласка.

Легко делать комплименты, когда не приходится проявлять фантазию.

— Я объехал полмира, — продолжил он, — Я видел придворных дам короля Франциска. В Риме мой друг-живописец показывал портреты первых красавиц Италии. Я бывал за стенами гаремов крымского хана и османского султана.

— О!

— В жизни не поверю, что рыцари императора не провозглашают тебя своей прекрасной дамой на турнирах.

— Рыцари не прочь затащить меня в постель, но совершенно без серьезных намерений.

— Почему?

— Я дитя мезальянса. Моя мама происходит из генуэзских купцов и разбойников. Ты знаешь, как переводится фамилия Ладри?

— Нет.

— Воры.

— Медичи тоже простолюдинская фамилия.

— Ты сам-то каких кровей?

— Рыцарь, я же говорил.

— Как переводится твое родовое имя? Вор, доктор?

— Умный.

— Неплохо. А титул есть?

— Нет.

— Замок есть?

— Нет. Только терем и деревня.

— Понятно.