Корона мира

— И тут кто-то тронул короля за плечо. Конан обернулся. Это был немой чернокожий слуга. Он не мог ничего сказать, но явно звал куда-то.

— Ты знаешь иной выход? — догадался Конан. Раб энергично закивал в ответ.

— Веди! — приказал король.

В ответ великан показал, что следует обернуть голову и закрыть лицо одеждой, иначе можно опалить волосы и задохнуться, а потом бросился к узкой двери. Все остальные последовали за ним.

Дверь вела в узкий коридор, уже полный дыма. У входа раб снова демонстративно глубоко вдохнул, закутался в свой красно-золотой плащ и нырнул в черный проем. Коридор вел, извиваясь, куда-то вниз. Из боковых проходов выбивались языки пламени, разрывая дым. Слуга уверенно вел их вперед. Дышать было почти нечем, люди задыхались. Со всех сторон подступал невыносимый жар, и думалось, тело сейчас вспыхнет как факел. Тяжелее всего было Хорсе, несшему Этайн, поэтому сзади за гандером следовали Майлдаф и Полагмар, чтобы подхватить обоих при надобности. Путь их не мог длиться долго — от силы локтей сорок, — но казалось, он нескончаем.

Наконец впереди блеснул утренний свет. Парадный вход был с востока, и туда же, навстречу розовому восходящему солнцу, выбирались они, победившие, но едва не павшие жертвой коварства Золотого Павлина.

Слуга, за ним Сотти, Конан, пленники, Тэн И, Конти… И тут снова грянул гром. С потолка прохода посыпались балки, и огненная стена перегородила тоннель.

Принц в отчаянии закрыл лицо руками, но прямо сквозь пламя наружу выскочил Меццо, а за ним, едва держась на ногах, бледный и смертельно уставший Хорса. Он так и не отдал Этайн Майлдафу, хотя горец и кричал гандеру в самое ухо, предлагая помощь. Майлдаф и Полагмар, уже в горящей одежде, вырвались из огня последними и бросились на траву, катаясь по ней и сбивая пламя.

Тлела и грозила загореться на воздухе одежда на Этайн и на Хорсе, но гандер, словно не чувствуя боли, опустил графиню на землю, а потом содрал с себя горящую рубаху и кольчугу. Все тело его было покрыто кроваво-красными ожогами, повторяющими рисунок мелких колец. Хорса не стонал, только скрипел стиснутыми зубами, а по черным от копоти худым щекам его, промывая две чистые дорожки, сами собой текли слезы.

Не говоря ни слова, а только рыча, подобно медведю, король, выхватив что-то из-за пазухи, принялся сбивать пламя с платья Этайн. Это что-то мгновенно начало тлеть, и тлело быстро. Спохватившись, Конан бросил на землю какой-то сверток, затоптал его, сорвал с себя плащ из плотной ткани и обернул им графиню.

Огонь угас мгновенно. По-прежнему прекрасная, пусть и в прожженном, измазанном сажей платье и с перепачканным лицом, Этайн лежала на траве. Она была жива и невредима.

— Сейчас, сейчас, мы здесь! — разнесся над виноградниками, перекрывая рев пламени, надтреснутый скрипучий крик. Все обернулись. К ним, расправив крылья и скользя низко над землей, приближался черный дракон. На шее у него сидел Озимандия, а за гребень цеплялся Касталиус. У обоих в руках было по огромному золотому кувшину, очевидно изъятому у разбежавшихся рабов. В кувшинах плескалась, выливаясь через край, вода.

Евсевий подхватил с земли то, чем Конан сбивал пламя с одежды Этайн.

— Да, — досадливо сказал король, увидев, чем занят Евсевий. — Я забыл футляр на Островах и просто сунул его за пазуху…

В руках ученого был свиток, добытый Конаном из нутра гигантского крагена. Точнее, то, что осталось от свитка. Древний пергамент истлел почти весь. Сохранился лишь последний его обрывок, с рваным обугленным краем. Пропустив несколько ничего не говорящих строк, Евсевий прочел последнюю:

— Единственный список творения сего хранится в храме Афаллан, на острове Семи Городов.

Глава XV

Огромный дракон лежал, отдыхая, в ложбине среди черных скал высокого мыса, закрывающего от свирепых юго-западных ветров обширную акваторию мессантийской гавани. Змей много потрудился за эти дни и теперь чувствовал в своем большом крылатом теле усталость и довольство. Показался белый город, усилиями Мило превращенный из грязной, вонючей дыры в сияющую столицу. У заново укрепленных причалов покачивались сотни кораблей из всех стран Закатного океана. На почетном месте среди них была «Полночная звезда».

— Сегодня мы подпишем последний договор, — говорил Конан, поглядывая с высоких скал. Мессантия о его прибытии еще не подозревала, но от Меццо он уже знал, что Зингара и Аргос с перепугу подписали вторую часть соглашения. Стигиец — купец Кебексенуф — и старый асгалунец — сам Нирах, второй человек в гильдии «Гамилькар» после Седека — признались в своем заговоре, что трудно было не сделать в присутствии столь грозного судилища, представленного Конаном, устрашающим изнеженных роскошью и лестью южан Майлдафом, который казался им куда большим варваром, нежели киммериец, проницательным загадочным Тэн И, величественным Озимандией и хитроумным Евсевием. Более же всего стращал сообщников величавый и непроницаемо черный, говорящий мыслями огромный крылатый змей.