Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

На Яике и на Волге,
Золотая Урда, Белая Урда —
На славной кыпчацкой земле
В стране татарского сына Нугая
Один был хан, Тохтамыш было имя его (42

, II)[196].

И вот идет война между татариным Нугаем, праправнуком Чынгыз хана (101, 435) и «монголом» Токтой, тоже праправнуком Чынгыз хана (там же, 446). И не преграда этому то, что они оба и их окружение говорят по-татарски и внешность у их окружения соответствующая антропологическим особенностям татарского народа.

Конечно, я далек от утверждения о том, что непосредственно после прочтения «Официальной истории монголов» два лидера тут же набросились друг на друга. И вслед за ними — их сторонники, в том числе и из числа русских князей.

Просто сведения из официальной истории явились мощнейшим катализатором конфликта — без них может, и разобрались бы Нугай с Токтой, почему первый вернулся раньше другого из венгерского похода, а второй заплутал в зимней степи, чуть было и сам не замерз и не сгубил все войско (13, 268). После уяснения «подлой сути» татар, изложенной в легенде перса, считающий себя «этническим монголом-чингизидом» Токта уже вряд ли мог верить до конца объяснениям татарина Нугая. А Нугай, соответственно, предпринял ответные меры. А у них обоих друзья, в том числе и среди русских, великое множество родственников, и никто из них не бросит в беде ни Токту, ни Нугая, не задумываясь, бросятся на выручку. Вот так и началась эта война — первая настоящая, а не легендарная, война между татарами и «этническими монголами».

А как ведут себя при этом русские князья? Они же мечтали об «освобождении от ига» — казалось бы, вот оно, их время! Наверное, они начинают, как и подобает опытным и сообразительным политикам и патриотам земли Русской (и сомневаться в этом у нас нет никаких оснований) оказывать помощь более слабой стороне конфликта, чтобы максимально ослабить более сильную сторону и добиться затем освобождения от «ига»?

Вовсе нет — русские ведут себя точно так же как татары, то есть «как будто они одного с ними рода», если воспользоваться выражением араба Эль-Омари. Они начинают воевать — одни на стороне Токты, другие на стороне Нугая. То есть — «за други своя», вовсе не выискивая выгоду (в таком случае все присоединились бы к более сильной, или «правой», согласно официальной версии, стороне), русские князья идут на выручку кто Токты, кто Нугая. Именно таким образом в этой «внутренней войне» русские принимали «самое активное участие»: «Один сын Александра Невского, Дмитрий, и сын Даниила Галицкого, Лев, поддержали Ногая, а Андрей Александрович и его дядя Василий Ярославич — законных ханов. В условиях этой напряженной войны русские князья имели возможность оторваться от Орды, но они этого не сделали. Наоборот, независимый Смоленск просил принять его в состав Улуса Джучиева, чтобы получить помощь против посягательств Литвы, и на время стал щитом России. Татарская помощь остановила натиск с запада»[197] (31, 565).

В конце концов, после непродолжительного перевеса и воцарения в Орде, мурза Нугай был свергнут и разбит. После боя, оставшись один, попал в плен к русскому воину из войска Тохты и был им убит[198] (13, 269). Наступил государственный порядок в Улусе Джучи на весь период правления ханов Токты, Узбека и Джанибека — до рокового 1361 г.

Мы видим, причины «ухудшения отношений между татарами и русскими» в XIV в. вовсе не в «иге» или в «борьбе с игом», или ослаблении Орды и усилении русских княжеств.

И не в том вовсе, что татары, «став в большинстве мусульманами, перешли в другой суперэтнос» и стали враждебно относиться к русским, или наоборот, русские возненавидели татар как мусульман. Вовсе не в этом дело, так как в этом случае ни Берке хан, ни Узбек и последующий хан Орды Джанибек не были бы «зело добры к христианству», поддерживая Православную Церковь, которая была опорой единства Руси — чего не могли не знать ордынцы (33, 136): «Если на Руси начиналась усобица, хан присылал Сарского епископа с татарским беком (обязательно христианином), и они решали спорные вопросы на княжеских съездах. Если кто-то не считался с принятым решением и пытался продолжать удельную войну, его принуждали к миру с помощью татарской конницы» (там же, 130).

«После взятия крестоносцами Константинополя (1204) и крушения власти византийских императоров титулом «царь» на Руси стали величать ханов Золотой Орды. Их так и называли: «добрый царь Джанибек» или «суровый царь» Узбек» (33, 132).

И никто в то время не терзался, подобно последующим историкам-западникам, вплоть до некоторых современных, что цари в державе в тот период времени — ну получилось так в силу некоторых исторических условий — были татары. «В условиях, когда среди русских западников находились люди, которых можно было купить и использовать против Отечества, надежный союзник на Волге был вдвойне необходим русским княжествам» (33, 131).