Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

Значительную роль в развитии татарского этноса сыграло распространение идей мировых религий, проповедующих Единобожие — православия и ислама, миссионеры которых шли именно по торговым путям. Вспомним, что, по свидетельству Рубрука, уйгуры, которые жили «среди татар», были «перемешаны с христианами и мусульманами», и задолго до посещения их этим миссионером-католиком «путем частых рассуждений пришли к тому, что веруют только в Единого Бога» (80, глава 28). Не забудем, что речь идет о тех самых уйгурах, «частью которых» и были татары (8, 559). И соответственно, следующая предпосылка к созданию татарами единого государства — это, бесспорно, религия, проповедующая веру в Единого Бога.

В начале XI в. среди татар-кераитов распространяется христианство, что было обусловлено следующими факторами. В 1000 г. возобновляется с новой силой наступление империи Ляо (киданей) на запад, на владения татар. «В 1000 г. был пойман и казнен кочевой вождь Хунянь (в китайской транскрипции. — Г.Е.). Его преемник привел племена к покорности Ляо, и в 1003 г. кидане соорудили на берегу Орхона крепость Хотунь, для наблюдения за кочевниками. В 1005 г. токуз-татары прислали киданям дань, а в 1007 г. киданьский карательный отряд обратил в бегство степных кочевников (цзубу), очевидно, не плативших дани. К концу 1008 г. этот отряд напал на уйгурское поселения в современном Ганьсу (Северо-западный Китай), но свирепость киданей вызвала поголовные восстания всех кочевых племен в тылу у карателей. В начале 1013 г. восстали татары и дансяны, но, не достигнув успехов, ушли в глубь степей, снова став независимыми. Однако угроза киданьской агрессии была столь ощутима, что кочевники постарались податься на запад и в конце 1013 — начале 1014 г. напали на Яркенд. Здесь их встретили карлуки, уже успевшие стать мусульманами, и после четырехлетней войны оттеснили их обратно в степи (ссылка на сведения Ибн аль-Асира. — Г.Е.)» (30, 91).

«На фоне этой жестокой войны когда буддисты империи Ляо, конфуцианцы империи Сун и мусульмане Средней Азии стали врагами кочевников, те обрели идейное знамя и способ для преодоления племенной розни в проповеди монахов, незадолго перед этим изгнанных из Китая и не находивших пристанища» (там же, 92).

«В 1009 г. приняли крещение от несторианских проповедников кераиты. Численность взрослых кераитов определена для начала XI в. в 200 тысяч человек, которые, согласно легенде, приняли христианство. Следовательно, с учетом детей и стариков их было вдвое больше» (там же). Л. Н. Гумилев обосновывает приведенные сведения ссылкой на издание: Grousset R L’Empire des steppes. Paris. 1960. Обратим внимание также на весьма ценные сведения относительно количества кераитов в начале XI в.

«Примерно в то же время приняли христианство тюркоязычные онгуты, потомки воинственных тюрок-шато» (30, 92).

Мы помним из приведенных выше сведений В. П. Васильева, что тюрки-шато «смешались» с татарами и стали называться их этническим наименованием. И соответственно, онгуты были именно субэтносом — одним из племен татар. «Онгуты обитали вдоль Китайской стены, в горах Инь-шаня, и служили маньчжурским императорам династии Кинь (Цзинь) в качестве пограничной стражи. Подобно другим кочевым племенам, онгуты охотно заимствовали материальные блага китайской цивилизации, но категорически не принимали китайскую духовную культуру и идеологию. Поэтому несторианство нашло в них верных и ревностных прозелитов» (там же).

«Весьма интересно, что даже в долине Ангары, на берегу извилистой Унги, с солоноватой водой, экспедицией А. П. Окладникова открыты несторианские погребения среднеазиатского, европеоидного антропологического типа. В XI–XII вв. здесь была область вольнолюбивых меркитов» (там же, 93).

А теперь посмотрим, в каких условиях проповедовали несториане. В. П. Васильев пишет: «Мы полагаем, что огромные пространства Средней Азии издревле говорили языками, близкими к нынешним, т. е. на востоке маньчжурским, в центре монгольским (халха-монгольским. — Г.Е.) и на западе турецким (тюркским. — Г.Е.)» (17, 129).

То есть, все сообщество «татарских племен» было именно моноэтничным, и язык у этих племен был один, татарский — незначительно отличавшийся по различным районам, возможно, диалектами. Вот именно этот фактор — моноэтничность — и был одним из обстоятельств, который содействовал успеху несторианских проповедников, которым удалось обратить в свою веру такие сильные племена черных татар, как найманы и кераиты.

Второй фактор, который сопутствовал успеху несториан: язык средневековых татар был уже достигшим соответствующего развития, благодаря чему миссионеры-несториане «нашли в языке местного населения слова, передававшие адекватно сложные христианские понятия» (30, 93).