Корона от обороны

После обеда выяснилось, что влияние Эрвина пошло Мафальде только на пользу. В своих стратегических выкладках она оказалась права: Эвелина сделала еще одну попытку помешать ей уехать. Дождь на время прекратился, и герцогиня позвала первую фрейлину прогуляться во внутреннем дворе замка, где вновь начала вздыхать и жаловаться. Теперь ее беспокоило, что ей может помешать наслаждаться жизнью безутешная мать фон Айса.

-- Я же не смогу ее прогнать, если она попросит аудиенцию и начнет при мне плакать, или упрекать нас, или просить, чтобы мы вернули ее сына домой, -- причитала она. -- Меня же тогда все назовут черствой и бездушной!

-- Ну что вы, никто из нас в жизни так плохо о вас не подумает! -- с жаром уверяла Эвелину Мафальда. Но та в ответ лишь отмахивалась:

-- Подумаете, еще как подумаете! Особенно те из вас, у кого есть дети. Матери точно будут на ее стороне, а не на моей. Я много раз видела, как женщины меняются, после того, как у них родится ребенок! Обо всем остальном вы сразу же забываете, ни о чем, кроме ребенка думать не можете...

Мафальда еле слышно скрипнула зубами. «Срочно надо ехать в Шиф! -- сказала она себе. -- Иначе не сдержусь и заколю свою сиятельную госпожу шпилькой! И это уже будет не просто убийство, а государственная измена!..»

-- Ты вот тоже покидаешь меня ради своего ребенка... -- продолжала, тем временем, Эвелина. -- Мне это всегда было непонятно. С детьми столько сложностей, с ними так тяжело, никогда не знаешь, что из них вырастет... И почему все женщины так им радуются?.. Я вот очень рада, что свободна. Не представляю, как бы я жила, если бы мне приходилось все свое время тратить на воспитание наследников!

«Еще представишь, -- пожелала ей про себя Мафальда. -- Тебе, может, наследники и не нужны, а гроссгерцогу хотя бы еще один просто необходим!» Подумав об этом, фрейлина неожиданно снова почувствовала волнение. Мысль об отсутствии у правителя наследника, которому он мог бы потом передать герцогство, почему-то показалась ей очень важной. Но разобраться, почему ее вдруг так обеспокоили не касающиеся ее проблемы, Мафальда не смогла: ей нужно было то поддакивать Эвелине, то осторожно возражать на ее просьбы остаться в замке. Размышлять при этом еще о чем-нибудь было сложно даже ей, привыкшей постоянно держать в голове сразу несколько разных дел...

В конце концов, Мафальде удалось выдержать все атаки своей госпожи. А гроссгерцогиня примирилась с предстоящей «утратой» и начала мечтать о том, чем они займутся, когда первая фрейлина вернется. Разговоры об этих планах утомленная словесной борьбой Мафальда слушала уже в пол-уха и согласно кивала на каждое предложение Эвелины. Зато после обеда она смогла, наконец, заняться сборами в дорогу, оставив герцогиню жаловаться на ее «побег» другим фрейлинам.

Необходимые в дороге вещи Мафальда сложила быстро. Нарядов у нее было много -- положение первой фрейлины обязывало каждый день появляться в новом туалете и не надевать одно и то же платье чаще, чем раз в несколько недель. Однако с собой госпожа фон Шиф брала совсем не много вещей. Всего пару платьев, одно светло-кремовое, а другое -- темно-красное, и несколько разноцветных накидок, воротников, бантов и перчаток, походящих по цвету к обоим этим платьям. Комбинируя все эти предметы туалета, она могла как минимум недели три каждый день выглядеть чуть иначе, чем накануне -- это было более, чем достаточно.

Утром, когда под руководством Мафальды две слуг укладывали в карету свертки с ее вещами, а другие фрейлины вертелись рядом, желая ей счастливого пути, любимица герцогини заметила удивленные взгляды, которые они бросали на ее пожитки, и мысленно усмехнулась. Каждая из них на ее месте тащила бы с собой огромные сундуки! А уж о ее сиятельстве гроссгерцогине Эвелине и говорить было нечего!.. Ей пришлось бы везти свои наряды в отдельной карете, и еще не известно, хватило бы там места для всех ее вещей.

Впрочем, Мафальда не стала долго злорадствовать. Ей было не до этого -- она слишком спешила уехать, больше не пытаясь бороться со своим странным предчувствием. Она с трудом дождалась, когда все вещи были погружены, а лошади запряжены, в последний раз пообещала Эвелине и остальным фрейлинам, что «скоро вернется и будет очень-очень скучать», и поскорее забралась в карету.

После этого снова пошел мелкий холодный дождь, и проводы Мафальды быстро закончились. Герцогиня и ее придворные дамы заспешили под крышу замка, и кучер, подгоняемый первой фрейлиной, выехал на дорогу. Госпожа фон Шиф выглянула в окно, немного полюбовалась удаляющейся крепостной стеной, но потом задернула занавески и погрузилась в размышления.