Корона от обороны

-- Так. -- Максимиллиан тяжело облокотился на свой рабочий стол. -- А вот с этого места поподробнее.

-- Ваше Светлейшее Сиятельство, -- зачастил Менгегульден, словно опасаясь, что его прервут (с учетом прозвища гроссгерцога, такое исключить было, в общем-то, нельзя), -- дело в том, что финансирование полковых, бригадных и дивизионных госпиталей, закупка лекарств, перевязочного материала, жалование врачам, ассистентам и санитарам, все это ведется через соответствующие интендантские службы.

-- Полковые, бригадные и дивизионные. -- добавил Левински. -- Из казны соответствующих подразделений.

-- Это обстоятельство мне хорошо известно. -- кивнул Максимиллиан.

-- Но, сир, дело в том, что госпитали соответствующих уровней, хотя и передали часть своего персонала под непосредственное руководство Ее Светлейшего Сиятельства, не упразднялись, да и упразднены быть не могут. -- военный министр бросил взгляд на Менгегульдена, словно призывая того продолжить.

-- Соответственно, финансируя центральный армейский госпиталь они бы нарушали порядок финансовой отчетности и траты средств, что недопустимо. -- лицо министра финансов выражало прямо-таки вселенскую скорбь от одной только мысли о попрании законов бухгалтерии. -- Фельдмаршал фон Берг своим приказом выделил некоторые средства из общевойсковой казны, но это... не совсем верно, а при обычном порядке финансирования, например, пропорционально количеству солдат, отправленных из каждой конкретной части...

-- Не продолжайте. -- мрачно произнес гроссгерцог и откинулся на спинку кресла. -- Это приведет к немыслимым финансовым злоупотреблениям.

-- Боюсь что так, государь. -- согласился Карл-Фредерик Менгегульден. -- Что ставит, в свою очередь, под вопрос все начинание Ее Светлейшего Сиятельства. Пока, в большинстве своем, она тратит на солдат пожертвования и личные средства, но по мере прибытия новых раненых...

Министр финансов развел руками.

-- Да уж. -- Максимиллиан Капризный скрипнул зубами. -- Хороши ж мы будем, если у нее с голода солдаты начнут умирать. Господа, но надо же что-то делать! Не верю, что вы явились ко мне просто рассказать все это, без готового решения!

Гроссгерцог требовательным взглядом впился в своих собеседников.

-- Да, сир, вы как всегда проницательны. -- ответил приободренный ходом беседы Эрих фон Левински. -- Ни я, ни даже канцлер не обладаем полномочиями реформировать вооруженные силы нашей державы, но если б Вы, сир, издали указ о создании единой военной медслужбы, наподобие интендантской, где были бы прописаны порядок подчинения, взаимодействия с остальными службами и финансирования...

-- Что?!! -- рявкнул герцог. -- Уж не желаете ли вы мне сообщить, господа, что явились ко мне без соответствующего прожекта?!!

-- Как можно, Ваше Светлейшее Сиятельство? -- с некоторой обидой даже произнес министр финансов, открывая свой портфель. -- Мы верные Ваши слуги и заблаговременно озаботились. Вот, это совместная разработка наших ведомств.

Менгегульден положил на стол перед своим монархом толстую папку. Максимиллиан немедля открыл ее и углубился в чтение, что-то лишь просматривая, а некоторые места изучая максимально дотошно.

-- Что же, господа, я готов подписать это немедленно. -- полчаса спустя (время, которое оба министра провели словно на иголках) произнес он, и обмакнул перо в чернильницу. -- Поясните мне лишь один момент. Звание командующего этим... Как вы назвали? Арцтваффе? Так вот, звание командующего может соответствовать как дивизионному, так и корпусному генералу. Как прикажете это понимать?

-- Как возможность роста в звании, сир. -- ответил военный министр. -- Чтобы можно было повысить за выдающиеся заслуги, или по еще какой столь же достойной причине.

-- Здраво. -- согласился гроссгерцог с легкой усмешкой. -- Но уж свою-то жену я вижу никак не ниже лейтенант-фельдмаршала, господа. Назовем эту должность, пожалуй, арцтмаршалом, а?

Максимиллиан с хитрой усмешкой открыл нужную страницу, и собственноручно внес соответствующую поправку.

-- И пускай Эвелина попробует только не оценить такого подарка. -- пробормотал он.

Глава XVIII

Несмотря на множество свечей, ярко освещавших келью, превращенную в больничную палату, она казалась очень мрачной, и Мафальда вздрогнула, переступив ее порог. Откуда-то у нее появилась уверенность, что в этой комнате недавно умер кто-то из пациентов… может быть, даже не один. Однако тот, кто лежал на столе в центре комнаты, был, без сомнения, жив. Как раз в тот момент, когда Эвелина и ее первая фрейлина вошли в келью, он сдавленно застонал. Окружавшие его монахи обернулись к герцогине и не без испуга уставились на ее перепачканное в крови платье. Один из них шагнул ей навстречу:

-- Ваше сиятельство, тут вы ничем не сможете помочь, мы уже сделали все, что могли…

-- Все так плохо? -- на мгновение растерялась Эвелина, но затем, оглядев всех присутствующих, нахмурилась. -- А кто-нибудь из врачей его осматривал? Может быть, они еще смогут?..