Корона Тафелона (СИ)

Место для новой стоянки выбирали тщательней прежнего. Шатры не ставили, костры хитро разводили в ямах, чтобы дым не выдал, где прячется отряд. Все были готовы и уходить, и драться, смотря сколько врагов окажется у языческого святилища. Люди, которых Увар выбрал для нападения на капища, ушли задолго до рассвета. Остальным оставалось только ждать.

Вскоре после рассвета в лагерь прискакал Иргай. Сердито отмахнувшись от вопросов цирюльницы, не ранен ли он сам, юноша велел ей собираться и ехать с ним в капище. Остальным сказал, что можно ставить шатры: они здесь какое-то время ещё пробудут.

* * *

Капище было разгромлено. Внешний круг — причудливые столбы, увенчанные головами зверей, которые заменяли этому месту стены, — ещё стоял, но все идолы внутри были повалены, изрублены, на земле валялись убитые язычники — человек пять. Врени оглядела их опытным взглядом. Двое были убиты в бою, трое — добиты после. Иргай нетерпеливо потянул женщину за собой. В стороне, под навесом, сидели раненые наёмники. Ферко был совсем плох, его ранили в ногу, не скоро сможет ходить. С остальными ничего страшного не случилось. Врени окликнула Мюра, велела ему принести воды и дров, надо было нагреть снадобье, и приступила к перевязке. Не раньше, чем она закончила, Иргай привёл к ней дрожащего Юлди. Он был в одних только штанах, босиком, весь покрыт свежими ожогами и трясся как в лихорадке.

— Что с ним? — подняла брови цирюльница.

— Пытали, — коротко ответил Иргай. — Мюр говорит, не хотели кровь проливать. Чтобы небесному старцу больше досталось.

Он сплюнул.

— Мы пришли, они его уже на камне растягивали и примерялись, куда бить будут.

Юлди вздрогнул.

— Чего они от тебя хотели? — спросила Врени.

— Я не понял, — вздохнул монах. — Я не знал их языка.

— Ножи у них каменные, — заявил почему-то заинтересованный этой деталью Иргай, — а оружие железное. Нагбарские топоры были, хорошие топоры. Булавы хорошие. Мечей мало.

— Сколько же их было? — не поняла Врени.

— А, тут мало. Ещё рядом, за тыном толпа пряталась. Мы рассвета ждали, боялись, со злости убьют его, если мы нападём. Мало ли где они его держали. А сюда точно бы привели.

Юрги снова содрогнулся. Он повернулся к юноше и протянул руку.

— Я обязан тебе жизнью, — сказал он. — Прости, если чем обидел.

Иргай ухмыльнулся и пожал руку монаху.

— И ты прости, если сгоряча не то сказал, — ответил он. — Так ты полечи его, Большеногая.

Иргай ушёл. Из Юлди как будто бы выдернули стержень, он кулём упал-уселся на землю, закрыл лицо руками и застонал.

— Я думал, меня не успеют найти, — глухо признался монах. — Думал, я умру без покаяния, один, покинутый…

— Однако ты не умер, — поспешно перебила его цирюльница. Она видела такое: когда люди сталкиваются с тем, к чему не были готовы или не смогли справиться, это их ломает, надолго поселяет страх в сердцах даже самых отчаянных храбрецов. Юлди не боялся погибнуть в бою, рядом с товарищами, но перед одинокой смертью его душа содрогнулась.

— Какой позор! — сдавлено произнёс он. — Я, воин Заступника, едва не был принесён в жертву порождениям Врага!

— Порождения Врага — это вампиры и оборотни, — усмехнулась Врени. — Вот если бы тебя в лесу для них привязали…

Юлди убрал руки от лица и укоризненно поглядел на цирюльницу.

— Я уверен, что оборотни… — начал было он.

— Да-да-да, — обидно засмеялась женщина и отцепила от пояса фляжку. — Глотни-ка.

Юлди послушно отпил вина, почти не чувствуя вкуса, закупорил фляжку и вернул Врени.

— Нет, послушай. Если даже вампиры могут внимать слову Заступника, чему и я, и ты были свидетелями…

Врени тайно вздохнула. Почему ей так везёт на разных блаженных дурачков? Но её уловка сработала. Монах сел на своего любимого конька и отвлёкся от страданий. Осталось только смазать ему ожоги.

* * *

— Хватит лясы точить, — хмуро сказал Увар, когда Юлди уже был с ног до головы перемазан и перевязан и успел в своей речи дойти до какого-то отца церкви, жившего всего-то три века назад. Врени вскочила с редкой для себя готовностью. — Пойдём, Большеногая, дело есть.

— Ещё раненые остались? — уточнила Врени, когда они отошли от навеса.

— Остались, только не наши, — отозвался оберст. — Священники… как их там?...   жрецы, что ли. Эти-то. Которых мы тут положили. Остальные разбежались, а эти их защищали.

— А с остальными что? — уточнила Врени.

— А что с ними может быть? Догнали и прикончили.

Врени промолчала, но Увар рассердился.

— Ты видела, что они с Юлди сделали? А что собирались сделать, знаешь? Погань. Давить их всех надо.

— Ты не можешь воевать с целой страной, — негромко произнесла цирюльница.

— А о том не беспокойся, — невесело засмеялся наёмник. — Это ж не люди. Крысы. Поди у нас, сожги церковь. Тебя по всей стране будут как собаку бешеную гнать. А у них. Сжёг капище — отобрал у врага защиту. Свои жрецы, в родном капище, только спасибо скажут.