Корона Тафелона

— Это она, — едко произнесла цирюльница и двинулась вперёд. Юлди был парнем крепким, но всё же ему пришлось отступить, когда Врени пошла прямо на него. — Девочка.

— Женщины тоже могут слушать святые наставления, — ничуть не смутился брат Юлди, но дорогу всё-таки уступил.

К Даке подошла одна из её соплеменниц, Мада, что-то быстро ей сказала на их языке, получила резкий ответ, отвернулась, мотнув длинными косами — совсем как Дака ещё совсем недавно. Пропустив соплеменницу, Мада остановила Врени.

— Зачем Дака мужу врёт? Мы всё видим. Говорит, у нас женщины в шатре всё решают! Зачем она врёт? Мы смеялись, а она волка притащила. Мужа не послушала, мать его не послушала, только себя послушала! А если он Сагилла загрызёт? Все плакать будем! Скажи ей, пусть выкинет волчонка!

— Она выкинет, как же, — хмуро ответила Врени, чувствуя себя виноватой перед всеми.

— Ну смотри! — вспылила Мада и снова мотнула чёрными косами. — Поймаю эту тварь — задушу! Сама задушу!

— Что ты на меня кричишь? — нахмурилась Врени. — Иди Даке это скажи.

— Да что с тобой разговаривать! — махнула рукой Мада и ушла.

* * *

Врени вошла в шатёр, где Дака уже разворачивала сына и обнажала грудь. Получив молоко, оба ребёнка замолчали.

— Юлди совсем дурной, — сказала Дака, покосившись на Врени. — Смешной человек. Странный.

— Ты поругалась со всем отрядом, — начала было Врени, но Дака мотнула головой в знак того, что не желает слушать.

— Дети — это хорошо, — сказала она и усмехнулась. — Очень девочку хотела. Иргаю не говори.

* * *

Увар, Иргай и Стодол вернулись позже, без ведьмы. Оберст был хмур, юноши угрюмы. Увар велел удвоить дозоры и больше об этом не заговаривать.

* * *

Возиться с оборотнем или разбирать загадочные решения Увара отряду было некогда. Назавтра они добрались до того места, где в этой языческой стране лютовали разбойники.

Увар не любил разбойников и очень обижался, если кто-то называл разбойником его. Ведь он никогда никого не грабил и уж тем более не отнимал последнее. А если и приходилось подчас являться в деревню с топорами да самострелами и просить, чтобы крестьяне скорей поделились припасами, так то ведь не грабёж, а законное право наёмника. Если наниматель не кормит, куда податься? Лучше всего, конечно, если в деревню уже заявились настоящие разбойники. Тогда можно их перестрелять, внушив мужикам и благодарность, и должный трепет. Всё приятней, чем запугивать крестьян ради лишнего куска хлеба. Был, правда, один неприятный случай, когда они — вон почти что в этих краях, только южнее, — победили разбойников и уже хотели всех прикончить, когда оказалось, что это сборщики подати, приехавшие из ближайшего города. Пришлось убираться из тех мест подобру-поздорову, ссориться с князьями всё-таки отряду было пока не под силу. Словом, разбойников Увар презирал и ненавидел. Избавить землю от ещё одной шайки — милое дело. Только её надо сперва найти и убедиться, что это та самая, которая им нужна.

— Тут самое подходящее место, — говорил Увар старшим в отряде, которых собрал в своём шатре на военный совет. Они встали лагерем посреди дня и выставили больше дозорных, чем обычно. — Болота заканчиваются, но леса ещё густые. Дальше, на восток, что можно, перепахано, там порядка больше, земли богаче. Вот тут самые разбойничьи места начинаются. Но найти их в лесах не так-то просто.

— У разбойников всегда свои люди по городам и деревням напрятаны, — сказал старый Берток. В прошлом он и сам промышлял на большой дороге.

— Да какие тут деревни, — с отвращением махнул рукой Увар. — Смех один! Харлан! А ты что скажешь?

Харлан, отец Иргая, сначала молчал, глядя в другую сторону. Он был сердит из-за подброшенного сыну оборотня. К тому же отродье вопило ещё громче маленького Сагилла.

— Не время ссориться, — примирительно сказал Кривой Эб.

— Если найти нельзя, можно выманить, — пожал плечами Харлан. — Телег у нас много. Товара хватит.

* * *

Этот план понравился всем, кого в него посвятили, и в лагере зашумела работа. Надо было приодеть «купцов» так, чтобы выглядели богатыми, безобидными и жалкими, отобрать в «охрану» самых неказистых с виду наёмников, выбрать из взятого собой для подарков добра такое, чтобы и в грязи вывалять не жалко, но взгляды бы привлекало… Пока этим занимались, Увар подошёл к Врени и, крепко взяв за локоть, отвёл в сторону, подальше от остальных. Цыкнул на любопытных мальчишек и почесал в затылке.

— Вот что, Большеногая, — сказал он хмуро. — Вчера я сглупил, конечно. Как услышал, что Бертилейн помощь нужна…

Бертилейн ласково звали его дочь, которая осталась в Тафелоне с матерью.

— Ты сдурел? — не поняла цирюльница. — При чём тут твоя девчонка?

— Да не та Бертилейн, а старшая! Тётка её, сестра моей Агнеты.

— И при чём тут твоя своячница?