Корона Толимана

Необходимо было убрать трупы. Михаил быстро распахнул окно спальни и осмотрелся. Под окнами рос густой шиповник, создающий своими кронами непролазное густое ограждение. Это показалось ему выходом. Приподняв трупы, он выкинул их на улицу, под окна первого этажа дома. Отметив, что со стороны аллеи трупы скрыты за кустами шиповника, он закрыл окно, понимая, что ночью, когда гости разъедутся с бала, надо будет сжечь их или закопать. Сейчас это было опасно, потому он решил ждать нужного часа, а пока намеревался вновь вернуться в бальную залу.

Пожар начался внезапно.

Было около двенадцати, и в бальной зале гремел последний завершающий празднество полонез. Чернышев в это время разговаривал с Огарёвым, потягивая из фужера домашнее вино, когда парадная гостиная наполнилась едким запахом дыма. Через минуту в распахнутые двери влетел дворецкий и дико закричал:

– Господа, пожар! Пожар! Ваше благородие, что прикажете делать?! – он устремился к Огарёву, который вмиг сорвался с места.

– Где? – выпалил Алексей Петрович. – Дворовых всех поднимай!

– Так уже, ваше благородие!

Началась паника и многочисленные гости, спохватившись, устремились вон из особняка на улицу, толкая друг друга. Когда Михаил один из последних, вышел в парадную, со второго этажа уже валил едкий дым. Дворовые уже вовсю бегали с ведрами, вверх и вниз по ступенькам нося воду. Алексей Петрович громко кричал, раздавая команды слугам направо и налево. Парадные двери были открыты нараспашку.

– Пошлите еще за людьми в ближайшую деревню! – приказным тоном велел Чернышев, схватив за рукав одного из слуг.

– Уже послали, барин! – кивнул в ответ слуга.

В парадной образовалась большая толпа из гостей. Хватая нервно шляпы и перчатки, гости выбегали на улицу. Некоторые дамы истерично кричали, и Михаилу даже пришлось подхватить на руки одну из почтенных матрон, которая потеряла сознание от испуга. Он вынес грузную женщину на свежий воздух, и дама жеманно попросила отнести ее в карету. На это Чернышев заметил:

– Мадам, если вы пришли в себя, не изволите ли пройти до кареты сами, – он попытался поставить ее на ноги, но дама с силой обхватила его за шею. – Я нужен в доме, там все же пожар.

– О нет, граф, вы же не будете так жестоки, и не оставите меня такую слабую прямо на крыльце? А если со мной что-нибудь случиться?

– Я посажу вас на скамью, – уже недовольно заметил он совершено не горя желанием возиться с этой матроной, когда в пылающем особняке оставались еще люди.

– Нет, на улице так холодно! А я так больна. А если я заболею и умру? Прошу, отнесите меня в мой экипаж!

– Что ж, извольте, – недовольно буркнул Чернышев, и его доброе сердце опять взяло вверх над разумом. – Где ваша карета?

– Наверное, за поворотом, там у ворот.

Михаил потерял почти четверть часа, пока разыскивал экипаж навязчивой дамы. Лишь с третьего раза ему удалось посадить мадам в нужную карету, и все это время он думал о том, что время в этом мире идет с бешеной скоростью, когда оно очень нужно.

Бегом он вернулся к особняку.

Все гости уже были на улице и стояли у дома, кто на лужайке, кто у парадного выезда для карет. Чернышев, тут же оценив ситуацию, отметил, что второй этаж особняка охвачен дымом, и несколько комнат с боку уже объяты огнем. Дворовые уже не входили в дом из-за едкого дыма, и лишь выплескивали ведра с водой на второй этаж, стоя на газонах у окон.

– Ты не видел Наташу? – вдруг рядом с ним раздался дикий голос Огарёва, схватившего его за руку.

Михаил обернулся и нервно взглянул на Алексея.

– Разве она не здесь? – опешил граф, быстро окидывая взором толпу дворовых слуг и многочисленных дам, стоявших вокруг.

– Она как раз поднялась к себе, перед тем, как начался пожар, – ответил глухо тот.

И тут над ними раздался глухой звук распахнувшегося окна. Крик о помощи, заставил обоих мужчин поднять головы вверх. В окне на втором этаже лишь на миг мелькнула светлая фигурка девушки, и тут же из окна повалил дым. Едкое серое полотно захватило окно, и Наташа отшатнулась от окна.

– Зачем она открыла окно?! – прохрипел в ужасе Чернышев, приток свежего воздуха лишь раззадорил полыхающий огонь.

Не думая более не секунды, Михаил бросился к парадной двери особняка. На ходу бесцеремонно сорвав у одной из дам шейный платок, он обернул им низ лица, и умело завязал его сзади на шее. Едва он влетел в дом, он прищурил глаза, спасая их от раздражающего слизистую едкого дыма. Он устремился по парадной лестнице наверх. Серое удушающее облако уже окутало низ второго этажа. Он отметил, что огонь полыхает в правом крыле, неподалеку от того места, где они видели в окне Наташу. Побежав в нужную сторону и, не зная, где комната девушки, он громко закричал:

– Наталья Алексеевна! Наталья!

Лишь с третьего его крика он разобрал ее звонкий голосок в одной из спален. Он подскочил к нужной двери. Не понимая, отчего девушка не выходит, он с силой начал дергать дверную ручку. Дверь оказалась заперта, а из-под нее в узкую щель у пола валил серый дым.

– Отоприте дверь! – закричал Михаил.