Корона Толимана

Нахмурившись, Алексей Петрович напрягся всем телом и глухо выдохнул. В следующий миг как будто пелена заволокла его глаза, и Огарёв отчетливо увидел перед собой молоденькую женщину, изящную и высокую, в нежно-розовом бальном платье с густыми светлыми локонами, на голове которой красовалась эта тиара. Его душевное состояние пришло в крайнее волнение, вызвав смятение и мрачные мысли. Находясь в каком-то тягучем забытьи, Огарёв не спускал безумного взора с тиары.

– Эту тиару твоя матушка надевала незадолго до своей смерти. На бал к императрице, – глухо вымолвил Алексей Петрович, побледнев и вспоминая минувшее время.

Давнишние воспоминания, которые уже много лет не давали ему покоя, завладели его сознанием, и он ощутил, как его всего затрясло.

– Батюшка, вам нехорошо? – спросила Наташа, оборачиваясь к Огарёву и видя, что с ним что-то происходит.

Осторожно взяв отца за руку, девушка заглянула в его нервное смертельно бледное лицо. Тотчас Алексей Петрович пришел в себя и мутным взглядом посмотрел на дочь.

– Нет, я в порядке, – пролепетал он и попытался улыбнуться ей. Однако на его лице отразилась лишь нервная страдальческая гримаса. Усилием воли он взял себя в руки и тихо сказал: – Эти драгоценности твои, моя сладенькая…

Быстро вытащив тиару, девушка водрузила ее на головку и посмотрела на свое отражение, довольно улыбаясь.

– Именно этой прелестной вещицы и не хватало для моей прически. Теперь я точно знаю, как уложить волосы…

Немигающим стеклянным взором смотря на отражение дочери, на голове которой красовалась переливающаяся тиара, Огарёв ощущал, что ему нечем дышать. Воспоминания, гнетущие и мрачные охватили его существо и он хрипло заметил:

– Думаю, тебе не следует надевать эту тиару на бал, Натали. Она слишком дорогая для такого многолюдного торжества.

– Почему? – возбужденно ответила девушка, все поправляя пальчиками прелестную вещицу на темных волосах. – Она великолепна! Нет, батюшка я непременно надену ее.

– Опять капризы, я же сказал… – начал мужчина.

– Но, батюшка, ну прошу вас, позвольте! – она обернулась к нему и сделала на своем лице такое милое и просящее выражение, что у Алексея вмиг вспотели руки.

Свою просьбу она подтвердила соблазняющей улыбкой, и он понял, что она очень умело пустила в ход свое невозможное женское очарование и соблазняющие флюиды, выбивающее почву из-под ног у всякого на кого они были направлены. Огарёв судорожно сглотнул не в силах устоять и промямлил:

– Ну, как знаешь, – согласился он и, наклонившись, приник губами к ее лбу, приобняв руками.

Через минуту, когда поцелуй отца затянулся, а давление его рук стало сильнее, Наташа, чуть отстранилась и попросила:

– Батюшка, не надо…

– Собирайся, не буду мешать тебе, – вздохнул недовольно он и выпустил ее из своих объятий. – Не забудь – гости приглашены к семи часам…

Как-то странно пошатываясь неуверенным шагом, Огарёв вышел из спальни дочери.

Наташа вновь повернулась к зеркалу и продолжила любоваться чудесной тиарой, восхищенная ее прелестью и блеском камней, улыбаясь себе.

Не прошло и пары минут, как в ее ушах что-то зазвенело, а перед ее глазами вдруг все поплыло. Невольно она увидела перед собой широкую мраморную лестницу, в зале с высоченными потолками и лепниной. Она медленно спускалась по лестнице вниз в огромный шумный зал, освещенный тысячами свечей, где находилась многочисленная блестящая публика, дворяне в ярких камзолах и изысканных платьях. Шум и гомон голосов, легкий смех и гром музыки наполнили ее слух. Она, наконец, спустилась в зал и, обмахиваясь веером, встала чуть в стороне у мраморной колонны. Не понимая, что происходит, Наташа провела по себе глазами и отметила, что она дама, в изысканном бледно-розовом бальном платье, а в ее голову ворвалось осознание того, что она находится в императорском дворце на рождественском балу.

Только в этот миг Наташа осознала, что она каким-то чудом оказалась в теле другой женщины, и все видела и чувствовала, словно она была ею. Ее сознание тут же выдало имя Вера Огарёва. Не понимая, что происходит, Наташа недоуменно взирала по сторонам, ощущая, что ее душа как-то попала в тело умершей матери и теперь она словно находилась в прошлом и все видела ее глазами. К ней подошел усатый военный и пригласил на танец, но она отказала, потому что в ее планы входило совершенно другое, точнее в планы Веры, как уразумела Наташа. Вера искала кого-то в толпе приглашенных. Наташа проводила глазами Веры по сторонам, а в ее голове роились странные мысли:

– Как же узнать кто это? Неужели … не получили моего послания… одной мне не справиться. Чувствую, еще немного и эти злодеи все поймут, их зловонное дыхание повсюду… они следят за мной…

Взор Веры, наткнулся на изысканную даму, неподалеку, которая в упор смотрела на нее, и на сильно напудренном лице дамы застыл жуткий оскал, а в ее глазах горел угрожающий огонь. Вера похолодела, пытаясь не поддаться панике, и трагично подумала:

– Зачем я одела тиару, они все поймут… уже поняли…