Корона в огне. Пылающее сердце

Стю не разочаровала. Ее нрав был легок, она редко обижалась и, как правило, ненадолго. Гай знал об этом, поэтому умело пользовался этим качеством, подзадоривая Стю и подшучивая над ней. Шутки, в основном, сводились к одной теме, которая более всего задевала девушку. Её рисунки. Стю была а?ртом, магом, умеющим воплощать рисунки в жизнь. Мало того, что это очень редкий дар, на ее голову пала еще и почти полная неспособность им пользоваться. Как она сама говорит, все дело в том, что боги не послали ей таланта к рисованию. Эта несуразность и смешила, и злила ее. «Как можно дать человеку в руки такой подарок и при этом не научить рисовать?» — ворчала она при каждом удобном случае.

Девушка заставила меня понервничать долгих несколько секунд, но все же улыбнулась и, наверное, впервые я увидела ее другими глазами. Она была очень даже привлекательной. Возможно, стоило немного отрастить волосы и собирать их в косу, чтобы не быть похожей на мальчишку. Светлая, чистая кожа и нежные зеленовато-серые глаза будут выглядеть совсем иначе, придавая женственности, а не выделяя лишь юность.

— А ты не пробовала носить платья? — вдруг, спросила я.

— Неа, — сказала Стю, доставая лист бумаги. — В долгих походах это неудобно.

— Знаю, — ответила я, непроизвольно хватаясь за подол собственного. — Вот бы и мне разжиться брюками и рубашкой.

Девушка меня уже не слышала, она сосредоточенно, слегка высунув кончик языка, рисовала что-то кусочком угля. Ох, когда же у нее, наконец, получится? Мне нравилась ее настойчивость. Рано или поздно, усердие должно вознаграждаться!

— Что? Кирпич? Как это кирпич? — я обернулась. Перед ногами Стю и, правда, лежал серый кирпич. Хмурые брови недовольно сдвинулись. Листок с рисунком полетел прочь.

— А что ты хотела нарисовать? — поинтересовалась я.

— Хлеб! — возмущенно простонала она. — Ну, хлеб же …

Девушка отчаянно опрокинулась на одеяло и закрыла глаза руками. В этот момент я не знала, что мне делать, смеяться или же пожалеть ее.

— Не возьму больше в руки бумагу, вот увидишь, Кассия! Не возьму, так и знай! — сейчас она и впрямь была очень похожа на ребенка, обиженного, готового расплакаться.

Я подобрала листок и снова присела с ней рядом. Да, на хлеб не было похоже. Чего-то не хватало.

— Возможно, чтобы оживить этот рисунок, в него нужно добавить чуточку жизни? — осторожно спросила я. Мне бы не хотелось поучать её, но, может, смогу хоть чем-то помочь.

— Очень умно! — пробурчала Стю, голос приглушали ладони на лице. Некоторое время мы обе молчали, но потом она все же приподнялась на локтях и прищурила глаза. — Что ты имела в виду?

— Не знаю как сказать, но может, стоит попробовать рисовать не от головы, а от сердца? Я, конечно, не маг, но может быть так, что дело не в умении рисовать, а в вере в себя?

— Вот именно, ты не маг! Откуда тебе знать, в чем тут дело? К тому же, никто так не верит в меня, как я сама в себя!

Девушка отобрала рисунок и отвернулась от меня, а я так и не поняла, что такого обидного сказала. Через несколько минут, Стю уже мирно спала, из чего я сделала вывод, что дежурю у огня вне очереди. Что ж, так мне и надо. Нечего влезать со своими советами. Когда-то давно мой учитель говорил мне: «Не делай людям добра, не получишь зла». И не то чтобы он имел в виду, что не нужно делать добро в принципе, речь шла о том, чтобы не проявлять доброй воли за спиной, без позволения того, кому помогаешь.

Еще два дня мы шли вдоль реки, чтобы отыскать место переправы. Стекающий с гор поток проносился со страшной скоростью, отбивая всякое желание приближаться к воде. Наше же движение замедлилось. Скользкие камни под ногами затрудняли ход. Природа становилась более пустынной, но на другой стороне реки нас ждали богатые разнообразием растительности земли. Я слышала, что Заэрон прекрасен именно весной. На предгорных лугах расцветают синие цветы, похожие на звездочки в небе, мама называла их ти?лусами. Если собрать лепестки, то из них можно приготовить прекрасный отвар от жара и боли, а если соединить с травой паву?к, то получится прекрасная мазь для заживления ран.

Мамины уроки, все ее знания, что она передала мне, навсегда останутся в голове. Они словно отпечатались в памяти навечно и всплывают именно тогда, когда нужно. Моя мама — Нила, была лучшей травницей королевства. Королева Марая очень ценила ее таланты и все время держала при себе. Благодаря расположению венценосной особы, мне было позволено обучаться у лучшего учителя Валеста. Не в одно время с принцем, конечно, но Морган не жалел времени и для меня. О нем я всегда вспоминаю с благодарностью. Несмотря на сравнительную молодость, знания учителя казались неисчерпаемыми, а его покои во дворце настоящей сокровищницей. Сейчас в голове соединились рассказы мамы о травах этих мест и уроки Моргана. Думать об этом было приятно.

— Ты снова пыталась нарисовать что-то? — услышала я голос Гая и вздохнула. Снова будет цепляться к Стю, значит, ему стало скучно.

— А где ты берешь бумагу? — решила я вклиниться, чтобы предотвратить перепалку. — Такие белые листы не дешево стоят.